Шрифт:
Закладка:
— Сторожа у Талицкой заставы перехватила татарский дозор. Троих казаков татары срубили, еще одного сильно поранили стрелами. Наши же донцы семерых поганых сгубили, да одного языком взяли… Еще двоих упустили.
— И⁈
Алексей в ответ лишь тяжко выдохнул:
— Царевич Ак-Хозя идет на Елец большим войском. Если в ночь на сегодня не явится, то завтра днем точно град обложит.
— Твою же ж… А как степные дозоры⁈ Мы ведь их на три дня пути в сторону шляхов выставили — неужто все сгинули⁈
Гридь отрицательно мотнул головой:
— Доподлинно не знаю, но, похоже, татары заходят не с полуденной стороны — они с восхода, с Булгара идут.
Осознание собственной глупости озарило разум яркой вспышкой:
— Ну, какой же я болван! Ну, верно, ставка Тохтамыша ведь в Казани! О чем я думал… Леха — самое главное: язык сообщил, сколько всего татар⁈
Мой телохранитель раздраженно смахнул со лба набежавшую испарину:
— Говорил, что чуть менее полутьмы. Но тысячи четыре точно наберется.
— Зараза… Что думаешь, можно верить?
Дружинный мрачно кивнул:
— Ежели только татарин решился на смертном одре соврать… Но обычно, когда казаки с боя выпытывают языка, там такая боль… Солгать не удастся.
Немного подумав, я согласно мотнул головой:
— Ну, вряд ли хан направил под Елец большую рать… Так, Алексей, срочно посылай за атаманами ушкуйников и казачьим головой! Совет держать будем!
Дружинного словно ветром сдуло — а я уже бросился к висящему отдельно, до блеска начищенному панцирю, успев лишь увидеть нарастающий ужас в глазах Дахэжан.
— Родная моя, ничего не бойся! Устоим, отобьемся — дай срок! Ни тебе, ни малышу ничего не угрожает, просто поверь!
Сильно побледневшая черкешенка только и смогла вымолвить:
— Храни тебя Бог…
— Ничего не бойся!!!
Шатер я покинул под звон набатного колокола — уже препоясанный мечом, да с заткнутым за пояс чеканом. А ведь набат всерьез встрепенул народ! Бегают вдоль шатров и кибиток с выпученными от ужаса глазами — причем не только бабы, но и мужики. В том числе и поверставшиеся в «ротники»…
И тотчас я понял, что нужно замедлиться — вид бегущего князя лишь способствует панике. Нет, требуется вести себя уверенно, твердо — так, слово держишь ситуацию на личном контроле, и НИКАКИЕ обстоятельства не изменят прогнозируемый тобой ход событий:
— Тихо! Спокойно!!! Спокойно, вашу ж…!!! Татары еще далеко, завтра только явятся под стены крома! А потому сейчас спокойно — повторюсь, СПОКОЙНО! — расходимся по своим шатрам и землянкам. У кого родные за стеной — можно послать одного посыльного от семьи. У кого скот — также поодиночке выходим и загоняем, БЕЗ суеты и паники!
Как все-таки хорошо, что я успел облачиться в панцирь. Начищенные до блеска пластины теперь буквально горят в закатных лучах заходящего солнца… И люди, обратив внимание на мой голос, замечают и князя, начинают прислушиваться, светлеть лицами, успокаиваться… Между тем, разглядев среди горожан пробивающегося ко мне Михаила, я тотчас указал в его сторону:
— Так, все ротники! Сейчас пойдете в арсенал, получать оружие под присмотром Михаила Степановича, ближника моего. На брата — один щит, боевой топор и пара сулиц, луки получают лишь подготовленные стрельцы, по паре на десяток. Десятские головы — собрать людей и получать оружие, сохраняя порядок и спокойствие! Дружине охотников — получить луки и стрелы, по колчану на стрельца!
По совести сказать, организовав обучение ротников, я старался выучить их искусству боя прочих ушкуйников. То есть рубиться в ближнем бою и держать стену щитов под обстрелом, да сулицы метать. Сулицу метать ведь сподручнее будет, чем обучиться правильной и точной стрельбе из составного лука… Особенно русичам, издревле привычным к метательным дротикам — стратегикон ромеи не даст соврать!
А потому, проведя первые стрельбы лучников, от каждого десятка мы начали готовить лишь двоих стрельцов, показавших лучшие результаты — и то «факультативно»…
К слову, десятских голов ротникам я также назначил из числа освобожденных невольников, близких к ратному искусству. В конце концов, в Азаке мы ведь не всех воев выкупили — и не все они пали во время абордажа! А вот сотники — сотники назначены уже из опытных дружинников. К примеру, Никита «Рябой», раненый в глаз на Куликах, как гридь воевать уже не может — а вот сотенный голова из него хоть куда…
Иное дело — настоящие охотники. То есть изначально приученные к луку мужи, обладающие к тому же хорошим глазомером, умением бить с упреждением на движение и поправкой на ветер. Но их я и не стал верстать в ротники, а собрал в дружину охотников — привилегированный отряд, основная задача которого снабжать город свежим мясом дичи в мирное время. А на время осады — составить регулярную часть гарнизона…
Правда, если ротников набралось две сотни человек — то стрельцов «охотничьей дружины» менее трех дюжин. Но все одно же немалая сила!
…Люди начали расходиться по шатрам и кибиткам — а Михаил повел ротников и охотников к глухой башне на стыке северной и западной стен крома, что служит арсеналом. Но стоило народу лишь немного разойтись с небольшой площади у храма (и княжеского шатра — такая вот история у нас с «административными» зданиями), как ко мне подскакал уже полностью экипированный и облаченный в кольчугу Твердило.
— Приказывай, княже!
Вот это проявил разумную инициативу… Ладно, брюзжу — воевода у нас действительно кадр ценный и грамотный:
— Вот что, друже. Посылай гонцов в Пронск и Рязань — во-первых, пусть заворачивают хлебный обоз, пока в лапы татарам не угодил… А во-вторых, Олег Рязанский заключил со мной ряд против поганых, обещал помощь в случае чего. Вот пусть и ведет свою рать на помощь!
Сотник сосредоточенно кивнул, в то время как я продолжил давать ценные
