Ломбардии такая красивая, очень жаль, что у тебя нет домика, куда можно было бы уехать из города на выходные. Где ты вырос, Данте? Где жил твой дедушка?

Он ответил ей, но неохотно, не желая вспоминать прошлое.

— У него был огромный особняк на окраине города. Я продал его, когда получил наследство. Это не было семейной ценностью или чем-то в этом роде — дед купил особняк, когда впервые заработал серьезные деньги. Мне он никогда особо не нравился, — признался Данте. — Это было одной из немногих вещей, которые связывали меня с отцом.

Конни какое-то время молчала.

— Это ужасно, — тихо сказала она. — Разве… разве ты с ним не был близок до того, как он погиб?

— Нет, — ответил Данте.

Он потянулся за кофе. Он не хотел рассказывать Конни историю своей жизни. В этом не было необходимости.

— Я уже говорил тебе, Конни. Меня воспитывал дедушка. Мои родители постоянно отсутствовали, они оба были социальными бабочками. Мой дедушка много работал и занимался мной, и я вырос с чувством ответственности и надеждой, что именно я буду управлять компанией после его смерти. Он по-своему любил меня, но был суровым человеком — он заработал свое состояние с нуля, а это требует определенного уровня жестокости. С возрастом он стал перекладывать на меня все больше и больше обязанностей, но я всегда работал под его пристальным наблюдением, которое выходило далеко за рамки работы.

Продолжая, он услышал, как его голос изменился и стал напряженнее.

— Он хотел контролировать всю мою жизнь. Хотел, чтобы я прожил так, как он считал нужным. Может быть, когда он стал старше, задумался о потомках… следующем поколении… что-то в этом роде. И может быть, — сказал он, не глядя на Конни, — именно поэтому пытался манипулировать мной с помощью своего завещания. Вероятно, он хотел, чтобы у меня появились дети.

Данте посмотрел на нее. Его глаза горели гневом.

— Я был в ярости из-за того, что мной манипулировали из могилы. Я хотел найти способ перехитрить его. И я сделал это. Я нашел тебя, Конни. И вместе… вместе мы добились решения наших собственных проблем. Я думаю, мы оба согласимся с этим… — Его голос стал мягче. — И мы оба получили бонусное вознаграждение, о котором никто из нас не мечтал в начале всего этого.

Он потянулся к ее руке и поднес ее к губам, нежно и чувственно целуя костяшки пальцев.

— Невероятный бонус… — хрипло произнес он.

Внезапно Данте отпустил ее руку, допил остатки кофе, нашел свой бумажник, бросил несколько купюр на стол и поднялся.

— Вернемся в отель? — предложил он.

Конни вздохнула с глубоким удовлетворением, оглядывая небольшую мощеную площадь, беспорядочно усеянную старинными домами, некоторые были увиты плющом. По ее мнению, все это место выглядело очаровательно.

Насладившись великолепием собора Святого Петра, она попросила Данте показать ей район Трастевере за Тибром.

Он огляделся вокруг.

— Уже не помню, когда я был здесь в последний раз, — заметил он. — Наверное, когда был студентом.

— Ты учился в университете здесь, в Риме? — спросила Конни.

Данте покачал головой:

— Нет, в Милане, под контролем деда. Хотя иногда мне удавалось уйти в самоволку и сбежать сюда, в Рим, где учился Раф. Тогда я мог окунуться в ночную жизнь.

— Да, это было суровое воспитание. Моя бабушка посоветовала мне выбрать университет подальше от дома. Она хотела, чтобы я стала независимой. Это совершенно не в стиле твоего деда, — сказала Конни с сочувствием в голосе.

Данте пожал плечами:

— Он не хотел, чтобы я потворствовал своим слабостям, как мой отец.

Конни тряхнула головой:

— Каждый должен наслаждаться студенческими годами.

Он потянулся за пивом, сделал глоток.

— Ну, как я уже сказал, меня держали на коротком поводке. Вот почему я был полон решимости изменить свою жизнь после его смерти.

Данте решительно поставил свой бокал на стол, и Конни заметила, как он напряжен. Данте вырос без каких-либо забот о деньгах, но это не значило, что ему было легко.

Но теперь все это позади. Теперь он мог сделать свой собственный выбор в жизни.

Разве нет?

Ответ мгновенно пришел ей в голову.

«Да-да, конечно! И он выбрал меня!»

В конце концов, иначе почему она сейчас была здесь с ним?

«И он счастлив сейчас. Я знаю, что он счастлив! Это может увидеть любой. Отныне он всегда будет счастлив. Я позабочусь об этом».

— Итак, что мы будем делать после обеда? — спросил Данте.

Она была рада сменить тему.

Они обсудили некоторые достопримечательности, которые, как она читала, находились в Трастевере.

— Тут расположены старое гетто и базилика Санта-Мария, в которой, как сказано в моем путеводителе, есть мозаика Каваллини, о которой я никогда раньше не слышала, но которая выглядит очень красиво на фотографиях. Или мы могли бы пойти в Галерею Корсини, — с энтузиазмом продолжила она. — Это, судя по всему, дворец в стиле барокко с картинами Тициана и Караваджо, о которых я точно слышала! Но если тебе скучно, нам не обязательно это делать.

— Давай посмотрим все, пока мы здесь, — весело ответил Данте.

Застывший взгляд и длинные тени прошлого исчезли с его лица, и Конни успокоилась.

— Тогда мы сможем вернуться в отель как раз вовремя, чтобы искупаться в бассейне, прежде чем нас навестит мистер Само Совершенство по имени Рафаэлло, — сардонически сказал он.

К тому времени, когда Конни была готова отправиться в бар отеля, чтобы встретиться с Рафаэлло, она была уверена, что действительно подготовилась к этой встрече.

Ее платье цвета старого золота сочеталось с жакетом до бедер в тон, а волосы она собрала и старательно уложила в высокий пучок. Так она визуально немного увеличила свой рост и надеялась, что такая прическа выглядит изысканно.

Общий эффект, безусловно, вызвал похвалу и восхищение Данте.

Когда они вошли в элегантный бар, она увидела, что Рафаэлло уже прибыл. Он поднялся из-за стола, сделав ей изящный комплимент и улыбнувшись.

Вечер обещал быть веселым. Рафаэлло откровенно позабавил рассказ Конни о том, что они провели день в Трастевере.

— Трастевере? — На лице Рафаэлло появилось задумчивое выражение. — Кажется, я припоминаю, как мы с Данте и какими-то приятелями провели там довольно дикую ночь в нашей юности!

Он говорил легкомысленно, но Конни ответила с обеспокоенным выражением в глазах.

— Данте рассказал мне об этом, но на самом деле у него не было возможности прожигать свою жизнь. Из-за дедушки.

— О, он все же иногда ускользал из-под контроля деда. Что могут подтвердить такие пылкие особы, как Бьянка, — иронично заметил Рафаэлло. — Похоже, теперь все иначе.

Конни