– Наблюдатели? – спросил Блохина Тимофей. – А может, зверь?

– Зверь долго за нами смотреть не станет, – отверг версию друга Лёнька. – Зачем это ему? Опасно. Для добычи мы не подходим.

– Лошадь убитая на обочине лежит, может, шибко голодный, – предположил Гончаров. – Мы ведь её не убирали. Ждёт, когда подойти можно будет. Или мишка, или шакал.

– Ну вот мы и проверим сейчас, – хмыкнул Блохин, отщёлкивая курок штуцера.

– Подожди, а вдруг там враг, – остановил Лёньку Тимофей. – И не один. Наблюдает давно за нами и увидал лишнего, что нас тут мало и мы только видимость большого отряда создаём. Сейчас я Кузнецова с Чановым ещё позову. В два штуцера вам будет бить сподручнее, а мы ещё и из мушкетов добавим.

Как ни в чём не бывало, вразвалочку, Тимофей сходил за отдыхающей сменой, и скоро вся шестёрка драгунов изготовилась к стрельбе.

– Командуй сам, Лёнька, – предложил Гончаров. – Ты у нас лучший в отделении стрелок, тебе и все козыри в руки.

– Тогда поступим так, – проговорил тот. – Ты, Тимофей Иванович, хорошо уже разглядел, куда бить надо, вот, значит, и стреляй в тот куст, а мы наготове пока будем. Не усидит там, кто бы ни был, непременно откроется, и тут уж мы все ударим. Нам с Ильёй наверняка только нужно палить, у нас перезарядка долгая, остальным-то ещё ладно.

– Добро, – согласился Гончаров. – Готовьтесь, братцы. Через пару минут начинаем.

Он зашёл за большой камень и положил мушкет на его гладкий верх, сам же пристроился, присев на колени. Вот он, тот куст. Теперь можно уже было не сторожиться и спокойно его выцеливать, все ребята были тоже на своих местах и ждали его выстрела. «Сто раз ведь уже хотел эти прицельные приспособления доработать, – думал Тимофей, совмещая мушку с целиком. – Но всё как-то руки не доходили. Вот встанем на зимнее квартирование, обязательно обращусь к опытным мастерам и денежку хорошую заплачу. И ничего, и пусть, для себя же, для удобства. Теперь с унтерскими галунами с этим гораздо легче».

Вдох – выдох, вдо-ох – вы-ыдох. Вот мушка совместилась с серединой целика на самой вершине куста, и он плавно потянул спусковой крючок.

– Ба-ам! – ударивший, как всегда, немного неожиданно выстрел хлестнул по ушам, приклад мушкета толкнул плечо, а облачко от сгоревшего пороха заслонило цель.

– Прямо в куст влупил! – выкрикнул Блохин. – Ветку справа пулей срезало, но никого нет пока. Никто не вылез. Стреляй ещё, Тимофей!

– Сейча-ас! – прошепелявил тот, скусывая кончик патрона. – Сейчас, сейчас. Лишь бы нам не померещилось с тобой, Лёнька. А то вон Герасим уже щёки надувает, сейчас подтрунивать начнёт.

– Не начнёт. Бей! – проговорил тот уверенно. – Должны оттуда вылезти, кто бы там ни был. Чего же под пулями сидеть?

– Ветку срезало справа, значит, берём чуть левее и немного повыше, – прошептал Тимофей, беря поправку. – Вот та-ак.

Опять хлестнул выстрел, а вслед за ним ударил из штуцера Кузнецов. Следом разрядили свои мушкеты все остальные, и только один Блохин медлил. Дымок снесло в сторону, и Гончаров видел, как к подножию склона скатывается человеческое тело. Карабкаясь и держась за камни и поросль, скользила вниз и ещё одна фигура.

– Бей, Лёнька, бей, уйдёт! – кричали перезаряжавшие ружья драгуны. – Сейчас на дорогу спрыгнет и даст дёру!

– Не уйдёт, – проворчал тот, слившись со штуцером в единое целое.

Вот горец спрыгнул с уступа и выпрямился, чтобы дать дёру. Бам! Пуля ударила в спину, и он упал плашмя на живот.

– Попа-ал! – закричал в восторге Макар. – Точно попал, его аж дугой выгнуло! Бежим! Поглядим, чего там!

– Стоять! – рявкнул Гончаров. – На месте все! Перезарядились, и стоим, смотрим!

– Да чего ты, Тимофей?! – выкрикнул недовольно Герасим. – Осмотреть горцев надо, вдруг у них интересное чего при себе есть? Пошли все вместе на них глянем?!

– Драгун Антонов, драгун Хребтов, на месте! На месте! Кому я сказал?! Это приказ! – выкрикнул грозно Тимофей. – Привести оружие к бою!

– Рябой! Ты что, глухой?! – рявкнул Чанов. – Тебе унтер-офицер приказал! Ты какой пример молодым показываешь?! Сказано было стоять и мушкет заряжать, значит, стой и заряжай!

– Командиры, блин, – сплюнул на камни Антонов и вернулся вместе с Хребтовым к своим камням.

Над пикетом слышалось сопение, лязг и стук штуцерных молоточков, заколачивавших пули в тугие винтовальные стволы. Вот стихли и эти звуки, и над дорогой повисла напряжённая тишина. Вдруг из-за дальнего поворота западной части дороги выкатилась пара десятков всадников. На прямом участке кони понеслись быстрее, и уже через десяток секунд они достигли двух лежавших на камнях тел.

– Це-елься! – рявкнул Тимофей, опомнившись. – Огонь!

Шесть стволов ударили коротким залпом. Вдали вздыбилась лошадь, и кто-то из всадников упал на камни. Несколько горцев выстрелили в ответ, и в воздухе просвистели пули.

«Только бы всем скопом на нас не ринулись! – думал Гончаров, лихорадочно перезаряжая мушкет. – Завал тут совсем слабенький, спрыгнут перед ним с коней и с саблями на нас бросятся. Попробуй удержи их тут всех».

Как видно, в планы горцев это сейчас не входило. Закинув на спины своих коней трупы, они развернулись и поскакали прочь. На месте осталась лежать только лишь одна подстреленная лошадь. Минута – и последний всадник скрылся за поворотом.

– Не успел. – Блохин опустил штуцер. – Чуток времени послать вторую пулю не хватило.

– Ну-у, прогулялись к трупам?! Оглядели?! – крикнул Герасиму разозлённый Чанов. – Этот молодой, с него спроса никакого нет, а ты-то, ты-то, Рябой! Ух-х и дуры-ында! Должник ты теперь перед Гончаровым! Не он бы, порубили бы вас обоих в лапшу!

– Ну да, ну кто же знал? – сопя, пробормотал тот. – Я же ведь думал – всё, я же не токмо для себя, я же для всех, а вдруг у них там вода во флягах…

– Да иди ты! – Чанов отмахнулся. – Как мыслишь, Иванович, полезут они ещё раз? Может, лучше отъехать нам, пока не поздно?

– Скоро наших можно уже ждать, Вань, – проговорил задумчиво Тимофей. – Сдаётся мне, что больших сил у горцев тут пока ещё нет. Так бы они навалились на нас давно. Наверное, такой же дозорный отряд, как и у нас, эту дорогу объезжает. А эти, кого мы на склоне сейчас подстрелили, наблюдателями у них были. Смотри-ка, хорошие воины, не бросают своих и ночью бы тоже, небось, забрали, да там сумятица большая была. Коней на всякий случай лучше подведите поближе и подпругу подтяните, чтобы, если что, сразу отсюда отскочить.

Пара часов прошла в тревожном ожидании. Нервничали люди, да и лошади сильно беспокоились. Не поенные, они ржали, били копытами и громко фыркали.

– Немного,