Шрифт:
Закладка:
Хант вспомнил, что раньше ему на глаза уже попадались небольшие металлические шильдики, расположенные рядом с вилками, розетками и другими разъемами у многих блоков, добытых из рюкзака Чарли. Он предположил, что некоторые из выгравированных на них символов могут обозначать номинальные характеристики устройства: напряжение, силу тока, мощность, частоту тока и так далее. Проведя целый день в лаборатории электроники, он подготовил полный отчет о маркировке и передал его математикам. До него никому и в голову не пришло поделиться этими знаниями с другим отделом.
Специалисты по электронике нашли в наручном модуле из «Тихо» батарею, разобрали ее на части и при содействии электрохимика из другого департамента определили выходное напряжение, на которое был рассчитан источник питания. Лингвисты перевели надписи на корпусе, получив оценку лунарианской единицы напряжения. Что ж, какое-никакое, а начало.
Биологическую составляющую исследований курировали профессоры Данчеккер и Шорн. Данчеккер, как ни странно, не выказывал возражений по поводу сотрудничества с группой «Л» и держал их в курсе дел, регулярно снабжая новой информаций. Главной причиной тому был отнюдь не переворот в убеждениях, а глубоко укоренившееся чувство приличия. Он был формалистом, и поскольку эта процедура предписывалась формальными требованиями их рабочего процесса, он следовал ей со всей строгостью, не отклоняясь ни влево, ни вправо. Но его нежелание хоть немного пересмотреть свои бескомпромиссные взгляды на происхождение лунарианцев оставалось таким же непреклонным.
Шорн, верный своему обещанию, взялся за исследования по оценке естественной продолжительности дня Чарли, исходя из анализа его биохимии и клеточного метаболизма, но столкнулся с рядом проблем. Да, он получал результаты, но выглядели они совершенно бессмысленными. Некоторые тесты давали оценку в двадцать четыре часа, подтверждая, что Чарли действительно мог быть землянином; другие – тридцать пять часов, доказывая, что он прибыл с другой планеты; третьи – величины в промежутке между первыми и вторыми. Получалось, что если совокупность этих данных имела хоть какой-то смысл, то родина Чарли находилась одновременно в нескольких разных местах. Либо это был какой-то бред, либо в методы закралась ошибка, либо проблема была сложнее, чем им казалось.
Данчеккеру повезло больше – правда, на другом поприще. Проанализировав размер и форму кровеносных сосудов Чарли и сопутствующей мышечной ткани, он вывел уравнения, описывающие работу его сердечно-сосудистой системы. С их помощью он получил набор кривых, показывающих, какую долю тепла организм Чарли должен был удерживать, а какую – терять при любой заданной температуре тела и внешней среды. Ему удалось рассчитать нормальную температуру тела Чарли, опираясь на некоторые результаты Шорна, которые не вызывали особых подозрений и были основаны на допущении, что в процессе эволюции раса Чарли, как и земные млекопитающие, должна была обзавестись механизмом, позволяющим регулировать собственную температуру на уровне, обеспечивающем максимальную эффективность внутриклеточных химических реакций. Подставив эту величину в исходные уравнения, Данчеккер смог оценить температуру окружающей среды, а точнее, среды, к которой был максимально адаптирован Чарли. С учетом погрешности она находилась где-то между двумя и девятью градусами Цельсия.
Поскольку Шорну так и не удалось достоверно определить продолжительность лунарианского дня, у ученых по-прежнему не было возможности соотнести календарь с какими бы то ни было абсолютными величинами, хотя разумных сомнений в том, что речь действительно шла о календаре, почти не осталось – это подтверждалось все новыми фактами из самых разных источников. Вместе с успехами электронщиков в расшифровке электротехнических единиц измерения появился и альтернативный подход к вычислению неуловимой меры времени. Если бы математики сумели распутать уравнения электрических колебаний, им бы удалось перегруппировать входящие в них величины, чтобы выразить в лунарианских единицах константы, обозначающие диэлектрическую и магнитную проницаемости вакуума. Взяв отношение этих констант, можно было определить скорость света, выраженную в лунарианских единицах расстояния и времени. Единицы расстояния были уже известны; таким образом, из этих соотношений можно было сразу же получить и меру времени.
Деятельность КСООН неизбежно привлекла широкое внимание общественности. Как-никак, открытие технологически развитой цивилизации, существовавшей пятьдесят тысяч лет назад, случается не каждый день. Среди заголовков, замелькавших в глобальной новостной сети вслед за обнародованием истории Чарли через несколько недель после его первоначального открытия, встречались и довольно меткие фразы вроде «АРМСТРОНГ БЫЛ НЕ ПЕРВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ НА ЛУНЕ», и нелепые утверждения в духе «ВЫМЕРШАЯ МАРСИАНСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ», и попросту ложные заявления, как то «УСТАНОВЛЕН КОНТАКТ С ИНОПЛАНЕТНЫМ РАЗУМОМ». Но в большинстве изданий суть произошедшего была передана довольно точно.
Управление КСООН по связям с общественностью в Вашингтоне, давно привыкшее к спокойному и предсказуемому ведению дел с новостными СМИ, дрожало под глобальным напором запросов от редакторов и продюсеров с горящими сроками. Какое-то время в Вашингтоне отважно сдерживали натиск, но в конце концов поступили как любой человек и делегировали проблему PR-отделу НавКомм в Хьюстоне. Директор по связям с общественностью нашел практически у себя под носом готовый информационный центр в лице группы «Л», пополнив и без того растущую нагрузку на Ханта совершенно новой сферой деятельности. Вскоре пресс-конференции, документальные телепередачи, интервью перед камерами и репортеры стали такой же неотъемлемой частью его распорядка, как и подготовка еженедельных бюллетеней о ходе работы. Несмотря на холодную объективность и тщательно выверенные формулировки, по пути между отправкой из офисов НавКомм и появлением этих сообщений на страницах мировых газет и настенных экранах с ними происходили странные вещи. Еще более странными были мысли, которые появлялись в головах людей после знакомства с такими новостями.
В одной из британских воскресных газет почти все события Ветхого Завета были представлены как вмешательства космических пришельцев, воспринятые глазами простых очевидцев. Десять египетских казней оказались экологическими потрясениями, намеренно вызванными в назидание угнетателям; летающие тарелки вели Моисея через Красное море, воды которого расступились, благодаря воздействию нуклонных силовых полей; а манна небесная образовалась из углеводородных продуктов сгорания термоядерных двигателей. Изучив результаты и уловив идею, парижский издатель поручил фрилансеру переосмыслить жизнь Христа как символическое описание чудес, без сомнения, явленных миру лунарианцами, которые вернулись на Землю, проведя сорок восемь тысяч лет в медитации посреди галактических пустынь.
«Подлинные» сообщения о том, что лунарианцы до сих пор живут среди землян, лились рекой. Именно они построили египетские пирамиды, вырыли Босфор и утопили Атлантиду. Появлялась информация о реальных свидетельствах очевидцев, наблюдавших приземление лунарианцев уже в современную эпоху. Кто-то еще два года назад беседовал с пилотом лунарианского космического корабля посреди пустыни Колорадо. Теперь
