походную кузницу.

Мне нужно кое-что для самозащиты.

Получив мой заказ, кузнец почесал в затылке, но пообещал сделать нужные вещи к полудню. Да там и не слишком сложно было.

В сумку последовательно укладывались — тапочки типа чуни, войлочные. Теплые носки — несколько пар, шерстяные гетры, две фуфайки с начесом, легкие туфельки, башмачки — и сапожки. Потом я совершила визит в кузницу, где кузнец, не сильно удивившись, поставил мне подковки на каблучки сапог и ботинок, а заодно вложил в носы утяжелители. Недаром же я взяла обувь на пару размеров побольше, чтобы место было. Ножка, кстати, у Каэтаны была вполне аристократическая. Я бы сказала — не больше тридцать седьмого размера.

Потом — лавка готового платья. С бельем разобраться было проще. Шелк и только шелк. Нижние рубашки, ночные рубашки, пеньюары, чулки, панталоны, подвязки — дамский конфекцион тут был на уровне девятнадцатого века. Хорошо еще — без корсетов.

Платья я пока не покупала. Пока походим серой мышью, хоть и противно.

Вот средства гигиены я прикупила на красный день календаря. Подушечки, набитые мхом — и специальный пояс. И больше ничего.

Платье нужно. Хотя бы одно, но в лавке пока ничего подходящего не было. Заказывать — дорого и долго, а покупать абы что и делать из себя еще большее чучело?

Увольте!

Книжная лавка.

Запас тетрадей. Грифели разных цветов, чернила, несколько книг. Не удержалась. Сборники законов, Законы Равена, Санторина, Аллиры.

Сказки и легенды.

Местные Книги Духа.

Книга Сантора. Книга Даннары. Остальные трое богов мне незнакомы. Ничего, познакомимся. И молитвенники тоже заверните.

Две дюжины листов гербовой бумаги для сделок. Специальной, опечатанной.

Минус два десятка золотых, в итоге. Не день, а разорение. А еще мне предстоит визит в продуктовую лавку. И за косметикой.

Украшения?

Лучшее мое украшение — молодость. И как же приятно быть снова молодой! Заглядывать в зеркало, и не видеть там морщин, не видеть кругов под глазами, не чувствовать усталость даже по утрам.

Ладно-ладно, в мои тридцать пять я могла заткнуть за пояс многих двадцатилетних. Но это давалось мне трудом и умом. А здесь и сейчас есть все. И еще долго будет, если я не запущу себя.

Кстати — средства для ухода за волосами тоже надо.

А вот шпильки для волос с цветами — нет. Только обычные невидимки. И шали не нужны. И… ладно! Парочку — дайте. Вот эту, голубую, теплую. И вот ту, газовую, с вышивкой цветами.

Уфффф!

Тяжкое дело — ходить по магазинам.

И это я еще продуктовые лавки не обошла. Хватит с меня столовской кормежки, даешь заначки!

* * *

В Академию я вернулась только к полудню. Сама была нагружена, как верблюд, и трое посыльных, которые тащились за мной, были нагружены не хуже. Денег в сумке осталось на донышке. Но все ведь нужное! Это все должен был для Каэ купить отец. Он не сделал?

Так я восполняю. Это не роскошь, это житейская необходимость. И не говорите мне, что пирожные к ней не относятся! Еще как!

Здесь даже какао-бобы есть!

Только местные пока не знают, что с ними делать и просто жуют для бодрости. И зерна кофе!

И его умеют здесь варить. Правда — в Санторине, в основном. В Равене он не слишком популярен. Я взяла себе мешок. И крохотную турку. И небольшую жаровню. И запас пряностей.

Ладно-ладно, с пряностями я немного переборщила. Но очень хотелось.

А еще запас «на голодный день». Растущий организм Каэтаны требовал еды. Нормальной. А не столовской, которую получал последние несколько месяцев. Дома Каэ могла хоть на кухню заглянуть, и повариха, втайне от папаши и гувернантки, вручала девушке ломоть хлеба, щедро смазанный маслом и посыпанный сахаром. Здесь же…

Что не пропадет в комнатных условиях?

Галеты. Сухофрукты. Сок и варенье. Так что…

На воротах оглядели мои запасы, махнули рукой, да и пропустили. Народ тянулся в Академию, и тщательно досматривать меня ни у кого времени не было. На что я и рассчитывала.

И для начала распихаем все покупки, и навестим невинно пострадавшую вахтершу.

Интерлюдия 1.

Раэша Ония сидела в своей комнате и злилась. И причины у нее были.

Но кто ж знал?

Кордова точно не знала, у нее бы ума не хватило! И эти мелкие поганки не знали! Но результат все равно плачевный! Кожа на лице шелушится, волосы пришлось окрасить в черный цвет, а он ей категорически не идет, и настроение отвратительное, и чернила еще видны, и на ярмарку не сходишь.

Стук в дверь женщина восприняла, как личное оскорбление.

Вот, сейчас она всех тут… Линда встала с кровати с намерением разнести всех вдребезги и пополам. Но стоило открыть дверь — и гневные мысли попадали от удивления. Какое тут ругаться?

На пороге стояла Каэтана Кордова.

И смотрела очень смущенно.

— Раэша Ония, я прошу прощения за беспокойство…

Раэша едва сама не упала. Вслед за мыслями. Чтобы эсса? Извинялась⁉ Там небо на землю не упало заодно? Может, стоит проверить?

Но Каэтана выглядела искренне смущенной.

— Раэша, я прошу у вас прощения. Я не знала, что задумали эти балбески, мои соседки. Но вы-то и вовсе ни за что пострадали. Пожалуйста, не держите на меня зла?

И в руки раэши лег увесистый сверток, от которого так запахло пирожными, что у женщины аж слюна потекла.

— А… э…

— Еще раз прошу у вас прощения, раэша, — Каэтана слегка поклонилась,, развернулась и ушла. А раэша осталась стоять, дура дурой.

Чего уж там!

Всякое за последние годы с ней бывало! И подкупить ее пытались, и запугать, и надавить, и подольститься… а вот извиняться никто не приходил. Ни разу. Эссы по умолчанию считали, что они всегда правы. Приходилось разубеждать.

Так что сегодня