А если… если попробовать подойти с другой стороны?

Я нагрузилась книжками, и решительно направилась к схеме Академии.

Вот теперь я лучше понимала остальные обозначения.

И понимала, что вот это явно общежитие для раэнов — отделено от нас парком с домиками преподавателей. Вот это явно их тренировочное поле, а вот отдельной больницы не сделали. Поэтому наша и такая большая. Надо полагать, лечат эсов и раэнов в разных крыльях, или на разных этажах — чтобы не передрались и не переругались. Может, туда заглянуть?

А кто меня туда пустит? На отработку — это на кухню. Нет, так дело не пойдет. Ничего, у меня три года впереди. Это мало, но я что-нибудь придумаю. А для начала… у нас послезавтра выходной?

Надо помириться с соседками по комнате. А то в туалет нормально не сходишь.

Выходной день!

Красота!

Все, у кого есть время и деньги, идут на ярмарку.

Да-да, вот так! Академия стоит на побережье, но города рядом с ней нет. Невыгодно. Именно это побережье усеяно рифами и мелями, почва здесь каменистая и скальная, так что и не причалишь нормально, и ничего не вырастишь. Зато для тренировок — раздолье. Драконы летают, как те «кукурузники», по сорок раз на дню.

И опять же…

Здесь к морю примыкает Драконий хребет. А драконы — они характерные. И во время беременности им нужен покой. Им только города под лапой не хватало!

Обычная-то женщина в это время мечтает разнести все вдребезги и пополам!

А если в женщине несколько тонн? А еще она бронированная и с когтями? Плотоядная и может дышать огнем? Вы все еще мечтаете оказаться с ней рядом?

Так что городка рядом с Академией не возникло. До ближайшего поселения — часов восемь пути.

Но!

Есть ученики. И у них есть деньги! И эти деньги хочется потратить! Что делать?

Правильно, ярмарку.

Отвести для этого важного дела площадку неподалеку от Академии, и устраивать там каждые десять дней мини-базар.

С утра девятого дня купцы выезжают из городов и сел, спокойно, за сутки добираются и устраиваются, с рассвета торгуют всем — от пирожных до платьев, а потом, после полудня, отправляются домой. В полдень ярмарка закрывается — и все свободны, всем спасибо.

Это тоже связано с драконами.

Ящеры вполне себе разумны, и просто так не атакуют. Но… если над вами проносится тушка метров тридцати — сорока в длину, вы будете думать о ее разумности? Лошади, ослы, мулы — не будут. А драконы, опять же, не могут сутки сидеть на месте. До полудня еще ничего…

Может, изобрести здесь велосипед? Ему драконы параллельны…

Ага, если бы я еще помнила, как эта пакость ездит. Два колеса, педали, цепь с зубчиками, но собрать это? Не-не-не, без меня.

Велосипед отменяется.

В день ярмарки я встала заранее. И дверь в общую душевую открывала осторожно, чтобы не нарваться. Соседки были весьма злы. И отработки, и трепка… только вот будет ли урок- впрок? Или они добавки попросят?

Проверять не хотелось. Я сделала все дела, и устроилась у окна, ждать будильника. А когда он протрубил, накинула плащ и вышла из комнаты.

Очень удачно, кстати.

Плащ у Каэтаны был простой, из серой шерсти, теплый и уютный. С глубоким капюшоном,, из-под которого ничего не было видно. Но на всякий случай я распустила волосы и выпустила пару прядей на волю. Каэтана локоны стягивала в гульку, так что… авось, не сопоставят. А с утра еще темновато, и прохладно…

Сойдет.

Никто не поймет и не прицепится.

Вот и эс Лиез во дворе, сестру сопровождает. Нет, не узнал. Скользнул взглядом, но в общей толпе я была самым неприметным элементом. Снять капюшон и назвать имя пришлось только на воротах. Сторож сверился со списком наказанных, и кивнул головой.

— Кордова? Таких в списке нет, проходите.

Я и прошла.

Как я поняла из памяти Каэтаны, на ярмарке она не была ни разу. И денег не было, и страшно. Папаша постарался, вырастил рака-отшельника. Актиний ему за это в… ладно! Не будем ругаться, мне некогда. У меня есть целый список того, что нужно.

И для начала — меняла.

Банковская система здесь есть, только в зародышевом состоянии. И расписки принимаются.

Палатку, над которой развевался флажок с изображением монет, я выцепила взглядом мгновенно. Туда и отправилась. Успела первой.

Меняла, осанистый раэн лет пятидесяти, с короткой черной бородкой, и маслянистыми глазками, посмотрел на листок в моей руке.

— Хм… эсса, у меня столько денег нет.

— Нет семь тысяч солеев? Позвольте вам не поверить? — удивилась я.

— Эсса, подумайте сами, мне бы сюда телегу пригонять пришлось, — вздохнул меняла. — Золото, серебро, медь… может, согласитесь погасить расписку частями?

Я прищурилась.

— По курсу?

— Пять процентов мои. Две тысячи солеев я вам выдам, остальное распиской.

— Два процента. И вы мне выдаете пятьсот золотом, и еще пятьсот серебром и медью пополам, — подсчитала я.

Меняла скривился.

— Эсса…

— Торговаться не буду. Это и без того для вас выгодно, — предупредила я.

Вообще-то особенности местной конвертации я не знала, но чтобы эти барыги себе в ущерб работали? Ха! Смело дели любое предложение втрое и торгуйся до половины.

— Вы меня грабите, эсса.

— Неужели? — усомнилась я. — А если проверим? Я эту расписку и в Академии могу обналичить, но вы останетесь без заработка.

— Три с половиной процента.

— Два с половиной. И по рукам.

Сторговались быстро. И я покосилась на сумку.

Вот считаем. В среднем один золотой весит около восьми грамм. Серебряная монета — четыре грамма.