– Ну что, Яночка, будем Петрушку лечить? – поинтересовалась я у девочки.

– А серого волка позовем? – спросила она.

– Нет, он мою избушку охраняет, – ответила я. – Будем звать другого персонажа.

Набрала Николая.

– Батюшка, а вы не хотите попрактиковаться? Только кагор с собой прихватите и хороший кусок мяса, ну и всякие свои атрибуты для изгнания.

Он там что-то промычал нечленораздельное, но вроде согласился. Скинула ему адрес. Тем временем не стала ждать, когда он подъедет, а расставила свечи вокруг птицы. Зажгла. Заплясал огонек на свечах, закружился, образовался хоровод, словно они друг за друга цепляются, как в цепочке. Шумит, трещит огонь, разговаривает, сказки, а может, быль рассказывает. Ниточки-веточки к птице огненные тянутся, проникают в нее, опутывают, хворь разную пережигают.

Часовые свечи сгорели за десять минут, только пятна черные по краям стола и остались. Словно птица огонь сама поглотила и через него возродилась. Петрушка голову приподнял, на нас посмотрел. Собрался весь, привстал. Спрыгнул со стола и захромал к очагу, подволакивая крыло.

Забрался вовнутрь и стал что-то копать в пепле. На пол вылетела какая-то скрученная в спираль железка. Она ожила, зазмеилась и ринулась в атаку на птицу. Петрушка отскочил насколько мог. Вот же неугомонный, еще до конца не выздоровел, а снова кинулся свой дом защищать. Я схватила кочергу и огрела змеюку.

– Василиса, смотри, чтобы она тебя не укусила, – крикнула Яночка.

– В дом беги, – скомандовала я.

– Нет, там еще страшней, чем здесь, там тени, – мотнула головой девочка.

Змея продолжила нападать то на меня, а то на филина. Кочерга не помогала, а в очередной раз вообще разлетелась на кусочки. Я схватила какую-то палку и со всего размаха рубанула ей по сущности. Змеюка развалилась на части.

– Деда косу не разрешал брать, – сказала Яна.

Какую косу, вроде древко было какое-то от чего-то? Однако на самом деле в моей руке красовалась шикарная коса с различными символами на древке и на полотне. Твою же налево. Около стены разместилась целая батарея таких кос. О свою я еще и поранилась, окропила, так сказать, кровушкой.

Филин склевал остатки железной змеючки и привалился к девочке, прикрыв глаза. Он тяжело дышал, но было видно, что кризис миновал и помощник пойдет на поправку. Я же по-прежнему разглядывала косу – произведение искусства.

– Яна, а кто косы заказывал? – спросила я.

– Дядька такой страшный, в плаще и в капюшоне, деда сказал, что это ролевики, те, кто в книжки играет, – она шмыгнула носом и погладила Петрушку.

Сдается мне, что это совсем не ролевики были и за испорченную косу влетит мне по первое число, а может, и не только влетит.

И жнец, и чтец, и на дуде игрец

Взяла косу в руки, села на лавку и принялась ждать. Рядом притулилась Яночка с филином. Кого ждала, не знаю, но всем нутром чувствовала, что кто-то должен сейчас прийти. Вид у меня, наверно, был еще тот, как у Бабы-яги, только она с метлой, а я с косой. Через пять минут в кузню влетел отец Николай с пакетом.

– Вот, купил, – плюхнул он мне на стол пакет.

– И кагор купил? – тихо спросила я.

– И его. А что, не надо было? – он посмотрел на мое недовольное лицо.

– Надо было церковный, а не магазинный. Это работать так не будет. Он должен быть освященный, – надула я губы.

– Сейчас, – он стащил с себя рюкзак, вынул разную атрибутику.

– Здесь только кадилом не маши, тут другое царство.

Николай кивнул головой и вышел из кузницы. Через пять минут вернулся назад и вручил мне мокрую бутылку вина. Открыла ее и налила в маленькую мисочку, поставила перед филином и кусочек мяса положила. Птица принялась пить и есть. Батюшка ртом начал хлопать, как рыба на суше.

– Петрушка больше мышек и крысок любит, – прокомментировала Яночка.

– Это, это богохульство, – выдохнул Николай, тыча в птицу пальцем.

– Мы Бога не хулили, не ври, филина просто подлечить надо, – возмутилась я.

– В доме Мара и Юра, они вроде как болеют, думаю, что все не просто так. Иди, глянь. Маску только на морду лица натяни и возьми всю свою атрибутику. Хотел учиться, иди, учись, а мы тебя на крылечке подождем.

Встала со скамейки, захватила косу и вышла на улицу. За нами проследовал филин, волоча подбитое крыло. Выглядел он весьма бодро и немного пьяно. Он ушел в сараюшку, видно, дальше поправлять здоровье, но уже другими средствами, мышками да крысками. Николай отправился в дом, а мы уселись на крылечко с Яной и косой.

– Не нравится он мне, он на соседского Гришку похож, – сказала девочка.

– А кто такой Гришка?

– Козел.

– Ну, доча, нельзя так про взрослых говорить, – рассмеялась я. – Неважно, на кого он похож, главное, чтобы он нам помог.

Через пару минут из дома выскочил батюшка с дикими воплями. В воротник его подрясника вцепилось нечто. Николай от него отмахивался своей волшебной книжкой и кадилом, но тень от него не отрывалась, а пыталась прицепиться уже к шее. Я махнула косой и рассекла нечто пополам.

– Немного правее, и у вас бы не было священника, а у нас бы был новый жнец, – услышала я позади себя голос.

От его звука у меня побежали мурашки по всему телу, захолодело в затылке, руки стали ватными. Однако косу я не выпустила, а развернулась вместе с ней на звук. Предо мной стоял тот самый жнец, которого я видела на побоище около Лехиного дома, и внимательно меня разглядывал. Яна и батюшка застыли на месте и не двигались, да и весь мир замер вокруг.

– Мы как раз набираем жнецов, так сказать, вакансия открыта, идти никто не хочет, а тут ты косу нашу подобрала.

– Я не могу быть жнецом, я еще живая, – ответила я и встала в стойку с косой.

– Не проблема, – рассмеялся он.

– Не получится, – мотнула я головой. – Я еще этому крылатому из больницы должна.

Рядом со жнецом появилось небольшое окошко-экран, на котором показывался мой договор с крылатым существом из больницы. Товарищ в капюшоне тихонько выругался.

– О-о-о, современные технологии, я-то думала, вы по книге там смотрите жизненную историю, а у вас тут экран, – хихикнула я.

– Жизнь не стоит на месте, тем более это не новые технологии, еще Василиса Премудрая в тарелке своего суженого высматривала.

– Давай, уберу на склад, – протянул