Как же мне плохо!

— Николь, дорогая, с тобой все хорошо? — слышу голос мамы, что аккуратно крадется вдоль кабинок, пытаясь найти меня шестым чувством. — Я тебе водичку принесла.

— Я здесь. — Выхожу из своего укрытия, умываюсь холодной водой. Сегодня я наконец-то без макияжа, так что могу себе позволить. Мама протягивает мне стакан и бумажные салфетки.

— Дочь, — строго начинает она. Я знаю этот тон, он не сулит ничего хорошего. — Скажи, тебя сильно расстроило то, что я сказала про Марка?

— Нет, все хорошо, мам.

— Просто… я слышала, что ты ночевала у него дома после встречи одноклассников. Витька сказал. Мне жаль, что ты со мной не поделилась, это твое право, конечно. Еще хуже, что ты будешь растить ребенка одна.

— Блин, мам, какой ребенок? — Поворачиваю к ней голову, руками упираюсь о раковину. — Я вчера переела, много нервничала на этой неделе. Все-таки новая работа. Да и за Лику беспокоюсь. Я не могу быть беременна, — громче нужного говорю.

— Почему? — в лоб спрашивает мама.

— Ну… — И правда, аргументов у меня нет.

— Ник, у меня с тобой было ровно то же самое. Тошнило от любого резкого запаха. Это давно началось?

— Почему все сразу предполагают только самое худшее? Нет, только сегодня утром.

— Просто сделай тест, ладно? Не знаю, защищались ли вы с Марком на пьяную голову…

— С чего ты взяла, что я была столь пьяна? — огрызаюсь, за что мама одаряет меня убийственным взглядом. — Ясно, кто-то спалил.

— Просто сделай тест, перестрахуйся. Если что, найдем, где сделать аборт.

— Так, мам, прекрати, — выпрямляюсь. Что несет эта женщина! Какой ребенок, какой аборт? — Ради твоего спокойствия я сделаю тест. Но поверь, если ж вдруг я окажусь беременной, что ну просто нереально, никакой аборт я делать не собираюсь.

— Дочь!

— Пойдем к Лике, она, наверное, волнуется.

Мама поджимает губы и оставляет мое решение без комментариев. Глупости какие. Но наша встреча безнадежно испорчена. Лика старается как-то разговорить нас, но мы с мамой как воды в рот набрали.

В итоге обещаю сестре встретиться как-нибудь вечером, а сама прыгаю в машину к Белкину.

— Прежде чем ехать домой, мы должны зайти в аптеку, — командую.

— Вы заболели, Николь Александровна? — тут же отзывается он взволнованно.

— Возможно.

Мы трогаемся с места. Благо, ехать совсем недалеко, но и аптека в центре есть.

Подхожу к стойке, рассматриваю разные варианты. Ко мне подходит пожилая фармацевт в белом халате.

— Вам помочь? — вежливо спрашивает она и с добротой добавляет: — Первый раз, да?

— Надеюсь, что ложный. Вот скажите, тошнота — это же не признак беременности?

— Безусловно, если накануне вы не занимались незащищенным половым актом, после которого так и не было месячных.

— То есть в ином случае вероятность есть?

Фармацевт кивает, а у меня руки холодеют.

— Дайте мне какой-нибудь тест понадежнее, а лучше сразу несколько штук, — хрипло прошу. Женщина пробивает мне пять штук, как-то комментирует, но я ее не слушаю. Пихаю в сумку и спешу к машине. Нужно срочно домой.

«Этого не может быть», — спорю сама с собой, пока трясущимися руками распаковываю тест. — «Я не могу быть беременной. Не сейчас. Не от Марка!»

Перед глазами плывет, я с трудом вчитываюсь в инструкцию. Вроде все просто. Следую элементарным шагам и кладу белую полоску на раковину. Нужно выйти и чем-нибудь себя занять, пока пройдут три минуты. Лучше подольше подождать, чтоб результат был вернее.

Заставляю себя выйти из ванной, но глазами сразу же упираюсь в секундную стрелку на часах. Почему же она движется так медленно? Хочется дернуть ее и заставить быстрее пройти эти три дурацких круга. Всего лишь три!

Не выдерживаю, срываюсь через полторы минуты и твердым шагом иду к ванной. Сейчас посмотрю на тест, увижу одну полоску и посмеюсь, как глупо все получилось и куда я трачу собственные нервы.

Подхожу к раковине. Беру тест. И вижу две полоски.

Глава 12

Марк

Езда за рулем успокаивает взбунтовавшиеся нервы. Гордое одиночество позволяет насладиться собой, пока машина преодолевает километры. Охрану оставил дома. Не хочу пускать их в памятные места из юности. Там я должен разобраться сам.

Пока мой доверенный юрист копается в делах Дениса, я решил наведаться в тот дом, где провел множество счастливых и грустных минут. Дом моей настоящей бабушки по линии отца, куда несколько раз привозила меня мать до своего ухода, когда мне было девять. На соседней улице как раз жили два брата, с которыми мы сразу же скорешились. Вадим и Сашка.

Бабушка давно умерла. Я не был на ее похоронах, но за судьбой дома следил. Знаю, что нынешние хозяева сдают его в аренду, поэтому я спокойно снял его под чужим именем.

Зеленый домик с белым мезонином сильно потрепался со времен моего детства. О нем практически никто не заботится, потому как сдают за бесценок. Зато рядом озера с ледяной водой, от которой сердце замирает даже летом.

Захожу в дом. Мебель, да, обновили, но все еще пылится в углу бабушкин сервант, в котором осталось две чайных пары «для особых случаев». Все тот же добротный стол, под которым в самом центре вырезано «М. Г.». Все так же скрипит первая ступенька лестницы. Представляю, как здесь носятся мои дети, а Ника готовит обед. Так, стоп. Куда-то не туда ведет меня фантазия. Мои чувства к ней остались в прошлом. Между нами только бизнес. Тем более семью заводить я не намерен.

На улице кружится метель. Непокорные снежинки норовят залететь за воротник, и я жалею, что не взял с собой шарф. Никогда не любил их, с самого детства. Дорогу до дома Вадима и Саши я помню прекрасно, поэтому с интересом рассматриваю, как изменились другие здания в деревне. Ветхость накрыла здесь все.

Нужный мне дом оказывается пуст и заброшен. Жаль, я приехал зря, потому как мой расчет был в том, чтобы пообщаться с родителями Родионовых.

Поднимаюсь на не расчищенное крыльцо. К двери прилеплен потрепанный файл, в котором лежит записка с новым адресом в Питере и номер телефона для связи. Делаю фотографию. Ладно, раз я тут, спрошу у соседей, в связи с чем Родионовы съехали. В этой деревне все друг про друга знают.

Издалека вижу согнувшуюся в три погибели старушку, которая пытается грести лопатой снег. Подхожу к ней.

— Здравствуйте, — громко произношу, чтобы привлечь ее внимание. Женщина, которая оказывается на лицо моложе, чем я подумал, поднимает голову.

— Вам