В комнате братишки стоит телевизор с приставкой, и единственная игра, в которой брат пропадал часами — история про дельфинчика Экко, стаю которого унесло смерчем, и теперь он плавает по морю в их поисках.

Оказывается, я решил повлиять на оценки братика и забрал дискету с игрой. Поступок не слишком хороший, стыдно за себя прошлого — лишил ребенка единственной отдушины. Ситуация усугубляется ещё и тем, что я не помню, куда спрятал игру.

— Я увез ее, — говорю. — Прости, не стоило ее забирать. Я был не прав. Постараюсь завтра съездить за ней.

— Да я не сержусь, — отводит глаза брат. — Но ты же вернёшь её? Не обманешь, да?

— Не обману.

Степан кивнул и ушел. А я набрал номер Дарьи.

— Алло. У меня необычная просьба — нужно срочно найти дискету с детской игрой. Нет, не шучу…

* * *

На следующий день первой парой стояла физкультура, и там же я столкнулся с Воробьевым.

— О, все-таки вышел на учебу, — отсалютовал я ему. — Как самочувствие?

Парень шарахнулся от меня и исчез за дверью раздевалки. Впрочем, мне сейчас туда же.

В прошлом я не любил физкультуру — во-первых, был слаб, а во-вторых, преподаватель, Александр Шаталюк, постоянно пытался меня уколоть или поддеть. Причину такого отношения я до конца учебы так и не понял. Может, посмотрел когда-то на него недостаточно почтительно, или мой дедушка случайно толкнул в толпе его дедушку, кто знает. Благо, долго терпеть его не придется — заменят Старловым.

Славы в раздевалке не было, зато на скамейке, зашнуровывая кроссовки, сидел Стахамов, староста.

— Рад, что ты выжил, — пожал мне руку Алексей. — Поздравляю с успешно зачищенным осколком. Я уже слышал от Липова о том, что ты считаешь, будто он тебя бросил. Понимаю, что ваши рода не слишком дружны, но кидать он тебя не стал бы, я уверен. Он уже объяснил, как было дело.

— Ну, раз объяснил, тогда все в порядке, — усмехнулся я. — Ладно, давай оставим Липова. Хочу сказать тебе спасибо, что пошел за помощью.

— Да не за что. Мы вернулись с носилками, но ты к тому времени был в осколке. Кстати, как с монстрами справился?

Повторил ему примерно ту же версию, которую рассказал вчера КМА. Мол, тролли сами побросались со скалы, я не при делах.

— Иллюзии, значит? Да не смотри на меня так: половина группы уже знает о твоей дуэли с Арамазовым и о том, как ты победил.

Я переоделся и пошел в спортзал, где увидел Липова. Попытался подключиться к органам чувств подростка, но мое осторожное касание наткнулось на «стену». Засранец обзавелся артефактом, причем не самым слабеньким. Ладно, от меня это не защитит.

Через «стену» я продавился и оказался в его внутреннем мире.

Как же теперь изменилась натоптанная дорожка к разуму Липова? Дорожка и лес остались теми же, вот только амулет создал надстройку — знакомый лес теперь находился во дворе огромной крепости, стоящей посреди голой степи. По стенам крепости маршировали стальные големы с алебардами наперевес, а воздух над крепостью искрился от насыщенных энергией нитей — сигналки, или структура с вампиризмом, которая в секунду выпьет ману вторженца, обеспечивая жесткий откат. А если големы еще и летать могут, или вместе с сигналкой на незваного гостя подвесят еще и какое-нибудь хитрое проклятье.

Расход маны на поддержание своего образа увеличился в два раза — защита в пассивном режиме высасывала силы у всех, кто решит заглянуть на «огонек», и, вероятно, напитывала украденным защитную структуру. Я облетел вокруг крепости, но не обнаружил ни ворот, ни дверей.

Хорошо, что вокруг крепости нет растяжек, обманок, но чтобы проникнуть внутрь, придется постараться. Ход можно прорыть, можно под невидимостью осторожно просочиться через нити над крепостью, можно занять место голема, если у них нет обозначения свой-чужой. Для начинающего иллюзиониста такая защита непреодолима, но я пробьюсь.

Жаль, я в прошлый раз не успел создать «ключ», который дал бы мне административные права. Или не зря? Если бы разум Липова проверил хороший менталист, то вычислил бы изменения и обратил мое творение против меня.

В любом случае, защиту я преодолею. Пусть на это уйдет порядочно времени.

Занятие началось нестандартно. Двухметровый Шаталюк, вместо того, чтобы сразу задать нам план, толкнул коротенькую речь:

— Внимание! С сегодняшнего дня в программу тренировок внесены изменения! Вместо того, чтобы самостоятельно закрыть слабые осколки, вы вчера побежали из своих аудиторий. Вы — надежда Российской Империи, бежали не оборачиваясь! Позор! Сам губернатор выразил недовольство вашей подготовкой, поэтому, как только вы разомнетесь, пойдем на арену — заниматься рукопашным боем!

Ну, неплохо. Я бы предпочел заняться чем-нибудь иным, чем валять одногруппников на арене — вчерашний бой с Воробьевым показал, что противники из них весьма слабые. Разве что со Стахамовым я копья скрестил бы — он вчера неплохо сражался с троллем.

— А ты, Айдар опять будешь на турнике сосиской болтаться, пока не проделаешь весь комплекс базовых упражнений, — остановил меня тренер на выходе. — Станешь властелином спортзала. Глядишь, если тебя никто не будет отвлекать от спорта, подкачаешь мышцу.

Я заулыбался — лучшего нельзя и желать. Вместо того, чтобы бегать или бороться с одногруппниками на арене, я буду заниматься в спортзале тем, чем захочу. Возьму себе какой-нибудь пространственный артефакт, то же копье из арсенала, и стану отрабатывать удары — все больше пользы, чем по полчаса ждать своей очереди у арены, а потом победить какого-нибудь слабака в простеньком поединке.

— Благодарю, — кивнул я.

— А чего ты такой радостный? — прищурился Шаталюк.

— Он вчера осколок зачистил, — вмешался Слава.

Часть группы загудела, обсуждая услышанное. Видимо, те, кто еще не в курсе моих похождений.

— Вот это номер, — обернулся преподаватель уже к Липову. — А как именно?

— На днях взял у Алтаря дар иллюзий! — многозначительно сказал парень. Хотя вряд ли кому-то из группы это слово говорит хоть что-то конкретное. Для них одинаково загадочны что иллюзии, что S-ранговые монстры, которые могут кварталы в пыль разносить. То есть, в целом они о таких вещах слышали, может даже кто-то видел, но вряд ли они примерно представляют, с чем имеет дело.

А вот препод оказался более подкованным в таких вещах. Его внимательный взгляд оценивающе прошелся по