Шрифт:
Закладка:
Кумала прижал ладонь к груди и боком выскользнул в шлюз.
— Не реактор, а общественная душевая, — пробормотал Гедимин, машинально проверяя показатели на ближайшем мониторе. — И лезут, и лезут…
Исгельт хлопнул его по плечу так, что загудела броня.
— Начинаем. Показывай свой прожигатель. Здесь что? Это сдвигается? А это — прицел? Удобно.
Он указал на единственное окно в сплошной стене купола — тридцатисантиметровый просвет со вставленной в него трубой и двумя линзами. Примитивный «телескоп» Гедимин сделал после того, как очередной портал заставил грунт треснуть, и трещины едва не дотянулись до реактора. Теперь он отводил скрещённые пучки подальше от поверхности — воздушная ударная волна ему не грозила, взорваться могла только «земля».
— Вот координаты, — Исгельт показал два столбца на экране передатчика. Гедимин кивнул — эту последовательность он отлично знал, и она задавала направление на произвольный газовый гигант на орбите жёлтой звезды. Такого значения гравитация достигала в трёх часах постоянного полёта от ближайшего астероида, удерживаемого такой планетой.
— Ширина — не менее пяти метров, — продолжал Исгельт. — А вот здесь он должен находиться.
Телескоп качнулся в сторону, показывая ничем не примечательный участок грунта в шести километрах от реактора. Гедимин приподнял трубу, прикидывая расстояние до противоположных гор, и кивнул.
— Там никого нет?
— Все здесь, — Исгельт показал куда-то вбок. — В трёх сотнях метров от твоего купола. Ждут сигнала. Айзек там. Сюда он не пойдёт — будет следить за порталом.
— А ты? — спросил Гедимин, отвлекаясь от координат. Ввести их было несложно — сармат проделывал это не один десяток раз — но ещё ни разу при посторонних, и сейчас ему было не по себе.
— Я буду здесь, — Исгельт шагнул назад, широким жестом приглашая Гедимина к щиту управления. — Хочу посмотреть на это вблизи. Я тут, кажется, единственный, кто верил, что это возможно. А меня даже на испытания не позвали.
Гедимин мигнул — ему и в голову не приходило кого-то звать. Хольгер был здесь с первого дня, пока его не увезли на Кагет, а все остальные… Сармат растерянно хмыкнул.
— Смотри, если хочешь. Но близко не подходи.
Сосредоточившись на координатах, он встал у щита управления. Телескоп поднялся ещё немного, наводясь на цель; системы линз разошлись до предела — так далеко Гедимин ещё не «стрелял».
«Выделение,» — четыре твэла на схеме зажглись красным. «Экраны,» — два из них окружил белый пунктир. «Ограничители…»
Он уже не смотрел на клавиши — пальцы «помнили» нужную последовательность, и цифры на мониторе мелькали, отмечая изменения интенсивности. Омикрон-лучи, пропущенные сквозь систему линз, пульсировали, медленно сближаясь; где-то на дне кратера под ними горел и плавился базальт. Вот оба пучка вышли в поле зрения, и Гедимин поднял линзы, готовя их к схождению; секунда — и лучи скрестились. Ослепительно-белый шар вздулся на месте их схождения, сжался — и, раздувшись до предела, погас, оставив неровное мерцание по краям пятиметрового разрыва. Его края постепенно выравнивались. Гедимин не стал в него заглядывать — он напряжённо следил за показателями, пока твэлы выходили из пульсирующего режима в обычный. Один из них долго не мог выровняться — странно мерцал в сигма-спектре, и Гедимин уже протянул руку, чтобы сбросить управляющий стержень, но пульсация всё же погасла.
— Heta, — выдохнул он, поворачиваясь к Исгельту. — Он стабилен.
— Спасибо, атомщик, — сармат крепко сжал его плечо и, на ходу набирая сообщение в передатчике, повернулся к шлюзу. У входа что-то шевельнулось, Гедимин посмотрел туда и изумлённо мигнул — у шлюза, направив затуманенный взгляд куда-то в сторону телескопа, стоял Кумала.
— Идём, — Исгельт взял его за плечо и развернул к выходу. — Хольгер, Гедимин, вы с нами?
Хольгер посмотрел на ремонтника. Тот оглянулся на монитор и покачал головой.
— Надо проследить за реактором. Может «вспыхнуть»…
Шлюз закрылся. Гедимин остался у монитора. Излучение больше не пульсировало, роторы вращались, мощность не падала, но и не росла чрезмерно, — испытания были окончены, и, в принципе, можно было оставить реактор под присмотром автоматики и слетать к порталу.
«Интересно, какая там планета?» — Гедимин впервые с момента Прожига поднял взгляд на телескоп и просматривающийся за ним портал. За дырой в пространстве виднелся огромный бок бело-синего шара с размытыми фиолетовыми полосами, кое-где закручивающимися в спирали. Гедимин мигнул.
«Где-то я её видел,» — задумался он на секунду, но вспомнить не смог — за время испытаний он увидел не один десяток похожих планет. «Грозовая атмосфера,» — он пересчитал вихри на поверхности шара. «Близко не подлететь — выжжет электронику. Лучше выбрать отдалённый спутник. Вон тот, например… хотя нет — он белый, видимо, ледяной.»
Он подумал, не заглушить ли реактор, но решил, что установке ничего не угрожает, и, оставив всё как есть, вышел в шлюз. Едва он шагнул на лунную поверхность, его передатчик испустил двойную вспышку и отчаянно задребезжал.
— Гедимин! — голос Хольгера звенел от волнения, и сармат, вздрогнув, поднёс руку к пусковому механизму «Седжена». — Знаешь, что ты нашёл? Это Тамоанчан!
— Что⁈ — Гедимин, не веря своим ушам, уставился на передатчик. — С чего ты взял?
— Там наш дрон, и мы поймали его сигнал, — ответил вместо Хольгера Исгельт. — Иди сюда, атомщик. Отсюда лучше видно.
Пять минут спустя Гедимин был у портала — катился кубарем по оплавленному грунту, не сумев мягко приземлиться. Через три кувырка он извернулся и сел, тяжело дыша и направив немигающий взгляд на сине-фиолетовый шар. Тамоанчан висел в пространстве, такой же огромный и безжизненный, как пятнадцать месяцев назад.
— Корабль выслали? — спросил Гедимин, поднимаясь на ноги. Пока он летел, портал успели оцепить символической лентой; спрингеры и «Ицмитли» выгрузили, и пилоты и охранники окружили их. Хольгер стоял поодаль, рядом с Исгельтом, осторожно заворачивающим в скирлин один из шарообразных дронов. Гедимин подошёл к нему, посмотрел на механизм, — под скирлиновой оболочкой
