— пробормотал потрясённый Линкен. — Этот Ингви, что, мутировал⁈

— Сейчас — определённо, — кивнул Ассархаддон, отсмеявшись. — Но на тот момент — ещё нет. Я тоже этому удивлён, Линкен, но некоторые сарматы воистину поражают воображение. Десять койнов, пятьсот за партию… Видимо, земляне, назначая в ту войну награду за пленного, были в чём-то правы.

«Сейчас — определённо…» — Гедимин вспомнил контейнер с именем Нгылека Гьоля, и его передёрнуло.

— А человек? Что с ним сделали? — спросил он.

— А ты как думаешь? — Линкен выразительно фыркнул. — Или надо было, чтобы та мартышка сдала всю базу?

Гедимин поморщился.

— Что-нибудь слышно от Хольгера? — спросил он, надеясь перевести разговор на более приятную тему. Ассархаддон покачал головой.

— Обычные трудности со связью, Гедимин. Мы не можем повесить дрон у портала, — там его быстро заметит патруль. Когда я покидал Кагет, все трое были живы и работали над задачей. Надеюсь, ничего не изменилось.

05 августа 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» — кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

— Атомщик!

Хольгер вылетел на Гедимина из-за поворота, едва в него не врезавшись. Охранники запоздало вскинулись и, тут же успокоившись, заворчали. «Ну очень полезные бойцы,» — вздохнул про себя Гедимин, выпуская из объятий трепыхающегося Хольгера. На его счастье, тот был в тяжёлом скафандре — «привык наконец», как подумал с едва заметной усмешкой Гедимин. «На Кагете голым не побегаешь…»

— Давно тут? — спросил Гедимин, разглядывая Хольгера (впрочем, тот не изменился — и даже не повесил на скафандр никаких кагетских цацек). — Ты меня удивил. Думал, ты ещё на Кагете.

— Вернулся полчаса назад, — ответил химик, нетерпеливо оглянувшись и потянув Гедимина за руку к открывающемуся люку автодрезины. — Мне нужна твоя помощь. Есть время, чтобы съездить к Константину?

Сармат кивнул.

— У меня ничего срочного, — он вспомнил оставленный без присмотра реактор в кратере Кей и подумал, что в любом случае спешить некуда — установка или работает, или встала, или уже взорвалась — и тогда Гедимин ей тем более не нужен. — А ты бы лучше шёл в жилой блок. Ты сегодня спал?

Хольгер хмыкнул.

— Странный вопрос — от тебя, атомщик. Разве ты спишь, когда опыты в разгаре?.. Не беспокойся, я проспал всю дорогу. Космос очень большой, Гедимин, и как же это иногда утомляет…

Вагон двинулся вперёд, быстро набирая скорость. Хольгер достал из-под брони пакетик с воронкообразными кольчатыми структурами с перламутровым блеском и протянул Гедимину.

— Это с Кагета. «Кагетский жемчуг», как называет эти штуки один сармат. Что-то вроде раковин одного кагетского животного. Знаю, у тебя сейчас мало времени на цацки, но когда-нибудь оно появится.

— Кагетский жемчуг? — Гедимин удивлённо разглядывал кольчатые воронки. Большая их часть была желтоватой, некоторые — с прозеленью. Внутри не было никаких следов органики.

— Его там многие собирают, — сказал Хольгер. — Мы сидели на побережье, там целый океан биомассы, — воды под ним не видно. Айзек однажды рискнул пройти по растительному мату — и провалился на отметке в четыре метра.

Гедимин усмехнулся, убирая сувениры в карман.

— С ним всегда так.

Вагон остановился, и Хольгер протиснулся к выходу, по пути набирая сообщение в наручном смарте. Гедимин вышел за ним, пересчитал охранников и вопросительно посмотрел на химика.

— Нас ждут, — облегчённо вздохнул тот. — Вон в тот коридор… Ты был у Константина?

Гедимин качнул головой. Станция, на которой они вышли, судя по расположению, примыкала к Ядерному блоку, но сармат никогда не был здесь — и даже не знал, что здесь работает Константин.

— Зачем он тебе? — спросил он.

— Перепроверить расчёты и кое-что подтвердить, — на ходу ответил Хольгер; он сильно спешил и тяжело дышал — скорее от волнения, чем от усталости. — Мы наткнулись на кое-что очень интересное, атомщик. Если всё подтвердится, то прыжковые адреса всех наших планет будут вычислены в считанные дни.

— Что? — Гедимин резко остановился посреди коридора и схватил Хольгера за плечо. — Вы нашли точку отсчёта⁈

— Не совсем точку, — химик ловко вывернулся и побежал дальше, договаривая на ходу. — Но какой-то объект эта система считает стационарным. Расчёты там не из простых, и мне самому интересно, что это такое, но… Пришли!

Гермоворота перед ними были обшиты ипроновой бронёй, но Гедимин разглядел приоткрывающиеся лючки — каналы связи, пропускающие сигма-лучи внутрь. За воротами был длинный шлюз — без устройств для дезактивации, зато со спрятанными в стенах турелями, калибр которых оставил бы вмятины даже на скафандре Гедимина. Когда первые ворота закрылись, открылись вторые, но сарматов не пустили в само помещение, — вместо этого в шлюз вышел недовольный Константин.

— Гедимин? А что ты тут забыл? — сармат подозрительно посмотрел на пришельцев. — Без твэлов под мышкой, надеюсь?

— Спокойно, это я его пригласил, — ответил Хольгер. — Мы ненадолго. Проверь мои данные. Я сегодня с Кагета — и не исключено, что послезавтра вернусь, так что времени мало.

Константин фыркнул, подозрительно покосился на мигающий передатчик — данные уже перекачивались — и пожал плечами.

— Успею — твоё счастье. Как дела у Айзека? Он тоже здесь?

— Да, вернулись вместе. Обещал ждать меня у шлюзов. Теперь мы работаем вчетвером, — Хольгер положил руку на плечо Гедимина.

«Вчетвером?» — озадаченно мигнул тот. «В кратере Кей? Откуда у Айзека и Амоса тяжёлая защита?»

— Завтра вечером, — кивнул Константин. — Надеюсь, оно того стоит.

…Айзек действительно ждал их у главного шлюза — в чёрном скафандре с двумя слоями ипрона, почти таком же, как у Гедимина и Хольгера. Передвигался он в нём медленно, неуклюже, — видимо, его на тренировки к Гуальтари не послали.

— Гедимин, а твой реактор ещё… цел? — застенчиво спросил он, глядя в сторону. — А то мы прилетим, а