на её внушительной груди. Открыв глаза, Мейдж увидела, что мужчина во сне держится за неё, как малый ребёнок за мать. Потом и он услышал стук и тоже проснулся. Женщина невольно улыбнулась, поднялась и быстро накинула одежду.

- Входи, - разрешила она гонцу. Это оказался молодой юноша, быстро сообщивший, что их ждут на всеобщем собрании.

Парень старался не смотреть по сторонам и быстро покинул шатёр, вызвав ухмылку Мормонт.

- Собрание? - переспросил Дункан, вылезая из-под одеяла.

В шатре было ощутимо холодно и мужчина покрылся гусиной кожей.

- Чего там снова придумали? - недовольно морщась, отозвалась женщина, - только-только всё успокоилось...

- Действительно... Интересно бы знать, что случилось на сей раз? - произнёс Гловер, ища глазами, куда он вчера бросил свою броню.

Мейдж наблюдала за Дунканом. Боги, до чего же он тощий! Да... ну и странная они парочка. В неясном свете раннего утра, пробивавшегося сквозь стены шатра, угловатая фигура северянина казалась почти мальчишеской. Впрочем, для сорокалетнего мужчины он очень даже неплохо выглядел.

- Вчера Болтон весь день носился с какими-то поручениями, которые дал ему Джонос. Наверное, опять изменения в стратегии, - произнесла Мормонт, - руки не дошли поинтересоваться деталями.

Гловер хмыкнул и принялся натягивать сапоги.

- Вот что значит быть командиром, Мейдж, - сказал он. - Служба превыше всего. Когда я смотрю на тебя...

- Тебе явно хочется заняться не тем делом, - ответила женщина.

Её двусмысленная шутка не особо понравилась Дункану.

- Я серьёзно спрашиваю: опять что-то затевается?

На лбу обозначились столь хорошо знакомые ей морщины.

«И почему он думает, что когда я с ним, то должна забыть обо всём остальном?»

Мормонт вздохнула.

- Пока не знаю. Могу лишь сказать, что судя по всему, созывают не только северян. Скорее всего - всех выживших лордов. Касайся дело обычного донесения, гонец сразу передал бы его и ты мог продолжать храпеть.

Им обоим почему-то стало не по себе и дальнейшая процедура одевания протекала молча.

За шатром Мейдж, у костров, где горели сухие поленья, грелись солдаты, сменившиеся с караула. Отблески пламени тускло освещали глинистую тропу. Час был еще довольно ранний и в лагере почти все спали. Весь холм был заполнен серыми шатрами и палатками, обращёнными к равнине, на которой стоял осаждаемый город Слотстер. На шестах слегка подрагивали их знамёна. За ночь ветер поменял направление и теперь нёс прямо в нос женщине вонь не закопанных выгребных ям. В светлеющем небе гасли последние звёзды. Мир вокруг казался почти безмятежным.

Кутаясь в плащ, Мормонт задержалась у шатра и взглянула на «Свободный город». Его стены хранили отпечатки многочисленных ударов камней из катапульт, которые практически пробили их в нескольких местах. Вот только толку было мало. Да, теперь войска Семи Королевств могли пробиться внутрь, но в таком случае сразу оказывались на территории врага. Жестокого и опасного, поставившего десятки и сотни ловушек на их пути, организовавшего натуральную полосу препятствий, где сотнями и тысячами гибли их люди.

Мало того, Риштерд Френес, владыка Слотстера и член «Триумвирата» Ступеней нашёл себе ещё одного союзника - наёмничий отряд «Младшие Сыновья», купленный на недошедшие от Ступеней налоги, перехваченные «пиратами».

Появление «Младших Сыновей», свободно приплывших под защитой лиссенийских кораблей, явилось для вестеросцев неприятным сюрпризом. Их армии пришлось очень жарко. Френес тут же организовал контрнаступление. Из ворот вышло почти три тысячи закалённых войной наёмников, порядка пяти тысяч солдат Слотстера и под две тысяч ополчения. Командовал всеми Харвин Хоар, капитан «Младших Сыновей», по прозвищу «Жёсткая Рука». И уставшая, побитая армия Семи Королевств сразу ощутила эту самую руку.

Совместными усилиями, аборигены и наёмники начали теснить их войска. Джонос Бракен приказал отступать, отчего они стали сдавать с трудом отвоёванные территории, отходя к морю, на восток.

Вестеросцы на четыре долгих месяца застряли в Светлосером лесу, сражаясь против Хоара и «Младших Сыновей». Без припасов, подкреплений и надежды. Официально это называлось «держать линию обороны», однако лишь дурак не понимал, что рубеж быстро превращался в огромную братскую могилу, где нашли свой конец немало солдат, включая и северян. Затем им пришло очередное подкрепление, вновь изменившее баланс сил.

Тогда Бракен долго читал письмо, переданное вместе с солдатами. Он периодически то громко ругался, то бледнел или краснел. Новости явно были отвратительными. Но подкрепление всё равно сыграло свою роль.

К тому же, вольные города: Тирош, Лисс и Мирр, не могли бесконечно долго удерживать блокаду. Всё же у них был больше торговый флот, чем боевой. Со временем, море вновь осталось за Вестеросом, однако, по слухам, королю досталось подобное удовольствие очень дорогой ценой.

С получением контроля над морем, Мейдж ожидала прихода больших сил, но нет, за прошедшие почти полгода оно было практически единственным. И это были жалкие десять тысяч зелёных новобранцев, чуть ли не смазка для мечей. Где опытные ветераны?! Где «Небесный Клинок»? Надежда была лишь на чудо...

И вот, их армия вновь подошла к Слотстеру, снова встав на знакомом поле, ожидая неизвестно чего. Пока город начнёт голодать? Так без шансов, его сполна обеспечивают припасами с моря. Остатки «Железного Флота» уже давно были отозваны Грейджоем, а новый флот, по большей части переделанный из торговых судов, набранных «с миру по нитке» далеко не всегда имел возможность перехватить быстрые и лёгкие корабли «пиратов», которые подвозили провизию по полному рифов и отмелей побережью.

Командиры и высший офицерский состав, в число которых входила и Мейдж Мормонт, понимали: грубой силой такого противника не возьмёшь. Осада Свободного города забуксовала, если не считать группы дорнийцев. Их сапёры упорно вгрызались в каменистую землю, стремясь подкопаться под городские стены. Видимо, это стало делом принципа.

«Кажется кто-то излишне проникся идеей «Великой Стройки» от Эйриса Таргариена», - усмехалась женщина каждый раз, когда слышала про них какие-то новости.

Как всегда, Мормонт обратилась к прибрежному городу с молчаливой мольбой: «Прими свою судьбу. Сдайся. Убереги эту землю от запаха крови и предсмертных криков солдат». Гловер терпеливо ждал. Он молчал, зная, что она совершает свой ритуал. Умение понимать - одна из причин любви Мейдж к этому человеку. Разумеется, она любила его как друга. В любви к другу нет ничего серьезного и ничего опасного.

- Чувствую, Рогар, Дуглас и остальные уже теряют терпение, – тихо произнёс Дункан.

Женщина вздохнула.

- Я тоже это чувствую, потому и не тороплюсь, - мысленно она сморщилась, ведь никогда не любила ни Болтона, ни Толхарта.

- Пойми, Мейдж, мы же не можем долго