Шрифт:
Закладка:
Распространение веры было мне на руку не только ради поддержки низшего слоя населения. «Божественность» на порядок упрощала управление людьми. Там, где приходилось принимать какой-то спорный закон или новые реформы, нужно было либо принуждать к подобному силой, либо... верой.
А такое делать приходилось! Например «божественный я» напряг память, вытаскивая из неё правила работы с полями и условия работы с пшеницей, овощами и прочими, важными для средневекового времени, вещами, одновременно «придумывая» новые инструменты для работы с ними, вроде доработанного плуга.
А вспомнить оказалось, было что, хоть и пришлось серьёзно поломать голову и даже обсудить кое-что с мейстерами.
В это время люди уже знали, что землю нужно вспахивать, но... это всё. Крестьяне использовали для подобного дела мулов, либо впрягались сами, кто как мог себе позволить. Так что я «подарил» им радость удобрений.
Разумеется, пришлось составить небольшой свод правил, которые стали распространять через храмы. Мои священники, - а ими чаще всего становились ветераны и были они скорее «боевые священники», которых начали называть «апостолы», - ходили по деревнями и доносили «слово Небесного Клинка».
- Было ему видение ниспослано и поделился он им со слугами своими, дабы прикоснуться могли мы к его мудрости великой! Так слушайте же, волю «Небесного Клинка»!
Собрания проводились на каждой деревне, по всей моей земле. А для начала решил ограничиться лишь ей и территориями вассалов, до которых донёс тему ранее. И вот, началось «просвещение».
Навоз - «радость растений», ибо «растение не имеет чрева, но использует вместо чрева почву». Поэтому важно, чтобы в почве вокруг растения располагалась «гниющая пища, затем влажность её притягивалась корнями, и они питались бы ею».
Я также подчёркивал роль качества органического удобрения: «Необходимее, чтобы оно было на пути к разложению, чем оказалось высохшим». Указывал четыре принципа вспашки полей: «открывание, уравнивание, перемешивание, рыхление». Ведь плотная почва вредна растениям. Решая вопрос о способе и глубине вспашки, «нужно, рассмотреть землю». Плохие почвы следует «врачевать», добавлять в «холодную» почву «рытую глину», в плотную почву - песок. Однако «солёная и горькая почва никогда не примет врачевания».
Необходимо давать земле отдыхать, чтобы она приобрела «силу, соответствующую большему или меньшему плодородию, теплу, влажности, тучности, пористости и мягкости почвы». Расписал и про дренаж избыточно увлажнённых земель.
«Не взрывайте глубоко плохую или унавоженную почву, так как навоз истощается, углубляясь в землю. В болотистой и сырой местности ройте канавы, чтобы вода стекала в них и почва освобождалась от воды».
Как и говорил ранее, привлекал даже мейстеров, которые в агрономии также кое-что понимали. Вот и получилось, совместными усилиями, собрать небольшую брошюру, на два десятка страниц, которые и начали распространяться среди моих храмов, которых было аж четыре (не считая недостроенного в Ланниспорте), а от них устные сведения шли уже по деревням.
В дополнение к сказанному, попросил апостолов донести до крестьян, дабы они первоначально сами осуществили проверку, работая по моему «методу» не по всем полям, а по одному, а далее сравнили результат.
А то знаю я, будут работать «по новому», но переживать, что ничего не получится и они всё испортят. Некоторые, небось, специально станут делать по старому, но будут бояться в этом признаться. А я что, зверь что ли какой-то? Не-е, это не про меня! Так что дадим им убедиться в верности моих советов, а там уже сами побегут драки за навоз устраивать, хе-хе!
И не прогадал!
Уже через несколько месяцев стало наглядно заметно, как удобрения и правильно вспаханная земля приносят свой результат. На «проверочном» поле растения росли на порядок лучше и быстрее, были они более здоровыми и крупными. А значит, я дал очередной хороший «пинок развития» своей территории.
Но не реформами едиными... кроме работы с землёй, армией, стройкой и мистической силой, важно было уделять время и внимание «социальному аспекту», особенно тому, за который были уплачены такие деньги...
- Рассказывай, что случилось? - посадил я Серсею на колени.
- Ванеса обзывала меня ряженой куклой и неуклюжей коровой! - она завозилась, гневно махнув тонкими ручками, - а слуги не стали её наказывать! Арвинд, почему так?!
Как-то претило мне, когда меня называли «дядей», так что и Дия, и Серсея получили возможность звать меня просто по имени. Остальные, даже дети, таких поблажек не имели, а потому был «лорд».
- Потому что она не до конца осознаёт свои поступки, - объяснял я юной блондинке, - я скажу слугам, чтобы они пресекали подобные действия, но ты ведь имела в виду явно физическое наказание, верно?
- М-м... - почесала она подбородок, - наверно..?
- Смотри, - принялся я показывать чуть ли не на пальцах, достав пергамент и перо, после чего начал рисовать. Наглядный результат даёт гораздо лучшее понимание ситуации, чем просто слова. Ради подобного бумагу было не жаль.
- Тяжесть наказания должна соответствовать тяжести проступка. Например, один крестьянин украл курицу, второй - убил стражника, а третий - против слова лорда охотился в лесу...
Я рисовал человечков и простенькую «схему» правосудия, просвещая свою четырёхлетнюю подопечную.
Угу, продолжал держать «руку на пульсе», активно контролируя свою воспитанницу и вложение валирийского меча. Минимум пару раз в неделю, я собирал Арона и Серсею, где рассказывал им сказки, со всегда прослеживаемой моралью, которую мы разбирали отдельно, проверял выполнения заданий учителей, обсуждал совершённые косяки, подробно и на примерах показывая, почему так делать было нельзя и как в такой ситуации было нужно поступить.
Я добился от них полного доверия, ведь даже неприглядные поступки и желания разбирал по полочкам, стремясь узнать истинную причину.
Например: воровство еды с кухни, издевательства над сверстниками и всё в таком ключе. Я не принимался сразу осуждать их, выговаривая, насколько это «плохо». Мы, все втроём, так как больше никого я в такие моменты и близко не допускал, обсуждали, зачем такой поступок вообще был совершён. В чём цель?
И почти всегда эта самая «цель» не была плохой. Просто дети ещё не до конца понимали, как можно достичь её по другому. А потому грамотные объяснения позволяли расставлять всё по полочкам и действительно прививать им те качества, которые я хотел видеть.
И нет, это не «благородство». Оно... честно сказать, переоценено. Мне нужны были те, кто умеет думать. Интеллект - это ключевое для любого мира, хоть древнего, хоть современного. И чем выше положение
