Шрифт:
Закладка:
LXII. Прибыв в Рим, они объявили консулами Авла Постумия Альба и Сервия Фурия[1028]. И вот, едва они получили власть, от латинских союзников явились гонцы, поспешно отправленные к римлянам. Они предстали перед сенатом и объяснили, что поведение анциатов ненадежно, так как эквы тайно отправляют к ним послов и в город под предлогом торговли открыто пришло много вольсков, которых привели на помощь те, кто ранее, когда отдавали римлянам земельные наделы, по бедности покинул город анциатов и перебежал к эквам, как я уже говорил. 2. И одновременно они сообщили, что вместе с местными жителями соблазну поддалось и большое число колонистов; и если римляне не упредят их замыслы с помощью достаточного гарнизона, то, уверяли они, отсюда также начнется какая-нибудь внезапная для римлян война. Чуть позже них другие вестники, посланные от герников, сообщили, что вышло большое войско эквов и, расположившись лагерем на земле герников, все кругом разоряет, а вместе с эквами в походе участвуют и вольски, составляя большую часть армии. 3. Ввиду этого сенат проголосовал за то, чтобы к анциатам, которые затевают беспорядки, — ведь некоторые из них пришли для оправданий и явно выказали, что они ни о чем здраво не рассуждают, — отправить еще один гарнизон, который должен был обеспечить безопасность города; против же эквов войско поведет второй консул, Сервий Фурий. И оба они без промедления выступили. 4. А эквы, узнав, что римское войско вышло, покинули землю герников и устремились навстречу римлянам. Когда же противники увидели друг друга, то в этот день встали лагерем, разойдясь на небольшое расстояние, а на следующий день враги подошли к укреплению римлян, чтобы выяснить их намерения. 5. Но так как римляне не вышли на битву, то, произведя издали обстрел лагеря и не сделав ничего достойного упоминания, эквы с гордостью удалились. Однако на следующий день римский консул покинул укрепление (ведь место было не слишком безопасным) и перенес стоянку в более подходящую местность, где и ров вырыл поглубже, и частокол поставил более высокий. Противника, который заметил это, обуяла великая отвага и еще более — когда к ним подошло союзное войско от вольсков и от эквов. Тогда, более уже ничуть не мешкая, они отправились против римского укрепления.
LXIII. А консул, понимая, что его войска не будет достаточно для борьбы с двумя народами, отряжает несколько всадников отвезти в Рим грамоты, в которых он просил, чтобы к ним быстрее пришла помощь, поскольку его войско подвергается опасности быть полностью уничтоженным. 2. Прочитав донесения, коллега Фурия Постумий (а была почти полночь, когда явились всадники) через многочисленных глашатаев созывает сенаторов из их домов. Еще до наступления дня принимается решение сената, чтобы Тит Квинций, трижды избиравшийся консулом, взял отборных молодых воинов — как пехотинцев, так и всадников — и, получив проконсульскую власть, тотчас двинулся на врагов; и чтобы второй консул, Авл Постумий, собрав остальные силы, для сбора которых требовалось больше времени, выступил на помощь так быстро, насколько это возможно. 3. День уже занимался, когда Квинций собрал около пяти тысяч добровольцев. Немного подождав, он вышел из города. Заподозрив это, эквы остались на месте. Решив, прежде чем к римлянам придет помощь, напасть на их лагерь, чтобы захватить его благодаря своей силе и численности, они выступили все вместе, разделившись на две части. 4. И целый день длится ожесточенное сражение: эквы смело взбирались на внешние укрепления во многих местах, и их не могли сдержать ни беспрерывные удары копий, ни выпущенные из луков стрелы, ни брошенные из пращи камни. И вот тогда консул и легат, подбодрив друг друга, открыли одновременно ворота и с лучшими воинами устремились на врагов. Обрушившись на них с двух сторон, они обращают вспять нападавших на лагерь. 5. Когда же началось бегство, консул недолго преследовал тех, кто находился перед ним, после чего вернулся. Но его брат и легат Публий Фурий, увлекаемый отвагой и решимостью, гнал врагов вплоть до их лагеря, преследуя и убивая. А было у него две когорты, в которых насчитывалось не больше тысячи воинов. Увидев это, враги — их было около пяти тысяч — устремляются на него из лагеря: они напали с фронта, а их всадники, обойдя кругом, заходят римлянам в тыл. 6. Таким образом оказавшись в окружении и отрезанные от своих, воины Публия могли бы спастись, если бы сложили оружие: ведь к этому их призывали враги, которые весьма старались захватить тысячу храбрейших пленников из числа римлян, чтобы через них получить для себя подходящие условия окончания войны. Однако римляне, отнесясь к ним с презрением и призвав друг друга не посрамить славу города, вступили в бой и, положив многих врагов, сами все погибли.
LXIV. После их гибели эквы, вдохновленные своей победой, подступили к лагерю римлян, вздымая вверх насаженные на копья головы Публия, а также остальных выдающихся людей, чтобы устрашить этим засевших в лагере и принудить их сдать им оружие. Конечно, в римлянах пробудилось немалое сострадание к участи погибших, и они оплакивали их судьбу, но, что касается битвы, в них вселилась вдвое большая отвага и благородное стремление или победить, или скорее погибнуть точно так же, как и те, чем попасть в руки врагов. 2. И вот эту ночь, когда враги расположились рядом с лагерем, римляне провели без сна и все время чинили в лагере то, что было повреждено, и подготавливали остальные многочисленные и разнообразные средства, с помощью которых собирались отбиваться от противника, если он вновь попытается штурмовать укрепления. На следующий же день приступы возобновились, и во многих местах стали разрушать палисад. И часто эквов отбрасывали те, кто совершал всей массой вылазки из лагеря, но часто и эквы отбрасывали назад тех, кто слишком смело выдвигался вперед. 3. И так продолжалось в течение всего дня. Тогда римский консул, пронзенный сквозь щит копьем, получает ранение в бедро, были ранены и многие другие блистательные мужи, которые сражались рядом с ним. Римляне
