действовать по интуиции и успел пригнуться, когда открытая ладонь ударила его ниже шеи. Оттолкнувшись от земли руками, он вышел из этого положения, перекатился назад и приземлился на землю, упираясь когтистыми стальными пальцами Шидо в грязь. Рэй опустился в полуприседе, стараясь оставаться в нижнем положении. Еще один удар пришелся по его плечам, но на этот раз Рэй выдержал его, скользнув назад и не позволяя Леннону снова вывести его из равновесия.

– Вот теперь дела идут, контора пишет! – крикнул Кнут, и Рэю показалось, что он увидел блеск белых зубов, который мог быть улыбкой, сопровождающей сигнал НОЭП Леннона. – Давай-ка глянем, насколько хорошо ты держишься на ногах, а?

Тут поле начало преображаться, а Кнут превратился в размытое пятно.

Разновидность Скал подняла их в воздух, и в течение несметного количества времени Рэй прижимался к земле, выставляя блоки, всегда уступая направлению любой атаки, поглощая большую часть выпада шагом или двумя назад и не позволяя лишить себя опоры. В эти долгие минуты он едва видел своего инструктора, едва различал лишь очертания его силуэта, смешанного с красно-синим цветом боевого костюма. Впрочем, ему и не нужно было видеть Леннона, чтобы усвоить урок. Нужно уметь адаптироваться, но есть случаи, когда оставаться непреклонным – единственное решение.

После еще двух смен полей и десяти минут, в течение которых ноги Рэя начали гореть от постоянной адаптации, шквал толчков, пинков и тычков наконец прекратился. Он остался на пыльной дороге Разоренного поселения, судорожно вдыхая воздух. Грудь все еще болела после первых ударов, нанесенных Ленноном. Сам Кнут стоял примерно в трех метрах выше по дороге, наблюдая за происходящим с одобрением и скрестив руки на груди.

– Хорошо, – сказал он через мгновение. – Теперь посмотрим, как ты выступишь против силы.

Затем он шагнул вперед.

Рэй вскинул руки, ожидая, что второй «Рваный шаг» будет сопровождаться шквальным ветром, но Леннон приближался в почти обычном темпе, как будто просто прогуливался вдоль проецируемых вокруг них зданий. Дойдя до Рэя, он остановился и мгновение отрешенно смотрел на него, а затем медленно поднял руку.

Рэй был настолько растерян, что даже не пошевелился, когда эта рука взяла его за запястье. А потом он буквально взлетел.

Небрежно и совершенно без напряга Леннон подбросил его в воздух на десять метров. Рэй вскрикнул, крутясь и пытаясь понять, где верх, а где низ. Через несколько секунд он начал падать, в буквальном смысле собственными кишками ощутив давление гравитации.

Как оказалось, удар о землю с высоты трех этажей – крайне быстрый способ вернуть себе опору. Даже если подлететь с потрескавшегося асфальта и грязи, а плюхнуться на твердый камень.

Тух.

Будь он обычным человеком, Рэй сломал бы большинство костей на левой стороне своего тела, врезавшись в землю сразу плечом и бедром. Вместо этого, хотя приземление и не было безболезненным, он перевернулся на спину и поднялся, пробормотав лишь пару хриплых ругательств и озираясь по сторонам. Грязно-серое небо Разоренного поселения потускнело, последний намек на цвет исчезал у края поля. Темный дым клубился в воздухе поднимаясь к закопченному небу, а всего в полутора метрах от них с ужасающей медлительностью текла широкая река бурлящей магмы. Леннон отправил их на Вулканические склоны.

Леннон.

Рэй крутанулся, намереваясь отыскать в удушливом дыму зоны своего противника. Долго искать не пришлось: едва повернувшись, он обнаружил тянущиеся к его лицу широко расставленные руки. С тревогой Рэй почувствовал, как его нейролин снова на пределе заработал. Хрупкий камень треснул под его ногами, когда он отпрыгнул, уходя от Кнута и его опасной хватки. Леннон не приостановился, преследуя его с хирургической точностью, но его движения значительно замедлились.

Для того, чтобы перейти на полную мощность, понял Рэй, окончательно убедившись в том, что происходит. Сегодня Леннон учил его не тому, как бороться с любым противником. Он учил его сражаться с более сильным противником, который потенциально мог превзойти его во всех отношениях.

Несмотря на снижение скорости, Кнут не двигался в легком темпе. Прошло еще пять минут уклонений и финтов, затем десять, затем пятнадцать… Поле менялось вокруг них снова, и снова, и снова. Несмотря на все усилия, Рэй попался еще не менее трех раз, и каждый раз его отправляли в полет так же высоко и далеко. Каждый повтор был жутким опытом и напоминанием о том, что одна ошибка – это все, что может потребоваться, чтобы закончить бой с противником, обладающим достаточной силой.

Во всяком случае если сам полет не закрепил в Рэе понимание этого, то постоянные приземления точно закрепили. То почти в самую лаву, то на разбитые кирпичные стены, то кубарем с заснеженных склонов…

– Хорошо! Перерыв!

Рэй был так ошарашен, когда Кнут возвестил о паузе, что целых две секунды уклонялся, прежде чем понял, что инструктор больше не преследует его. Резко остановившись и снеся ковер с истерзанного боями холла разновидности Хостела, Рэй сначала настороженно держал Шидо перед собой, ожидая внезапной атаки и пытаясь перевести дыхание.

– Отзови УБУ, Уорд, – хмыкнул Леннон, а его НОЭП ожил. – Мы отдыхаем.

Конечно, поле уже исчезало под их ногами, стены и пол отеля стирались и опускались до черной обшивки, и вокруг снова появился тренировочный зал.

– У-уже? – прохрипел Рэй, роняя руки. Не то чтобы он не был благодарен за передышку после получаса интенсивной активности, но не понимал ее причин. Прошедшие полчаса означали на полчаса меньше от того драгоценного дня, которым Леннон одарил его.

Кнут бросил на него странный взгляд, словно Рэй сказал что-то непонятное. Из коридора донеслось жужжание, и на арену вылетел дрон с несколькими бутылками охлажденной воды.

– Уже? – повторил Леннон, почти забавляясь. Он протянул руку, чтобы взять напиток. – Тридцать минут безостановочного анаэробного боя, Уорд. Это то, что мы только что проделали.

– В-вы всегда заставляете нас работать без остановки, – возразил Рэй, все еще не придя в себя, когда к нему подлетел дрон. Отозвав Шидо, он взял свою собственную воду, откупорил бутылку и выпил половину ее содержимого, прежде чем заговорить снова.

– Наверное… – Задохнувшись, он сделал паузу. – Наверное, я просто подумал, что вы имели в виду «без перерывов», когда сказали, что мы не уйдем отсюда до комендантского часа.

Возможно, ему показалось, но он заметил, как Леннон закатил глаза, поднося свой напиток к губам.

– В бесконечном упорстве есть свой смысл, Уорд, но также есть грань, за которой оно превращается в удар лбом об стенку. Темп. Без динамики тренировки могут стать контрпродуктивными, как тебе, черт возьми, должно быть хорошо известно. Это не двухчасовой экспресс-курс, который проводится раз