Девушка засмеялась и вышла обратно. Наконец-то перестали поступать заказы на еду, и оставалось только наполнять стаканы и мыть стопки грязной посуды на кухне. Этим мог заняться Торен. Эрин просто наполнит ведро водой из ручья и вскипятит её, прежде чем сесть и сыграть партию в шахматы с Олесмом и, может быть, с Фишесом.

Она держала ведро в руках и уже направилась к двери, когда та открылась. Двое Рабочих сразу же вошли внутрь. Эрин подняла руку, приветствуя их...

И половина авантюристов в помещении обнажила оружие.

— Эй! Эй! Опустите мечи! — крикнула Эрин, когда авантюристы начали отодвигать стулья, а Рабочие замахали руками.

Девушка встала между авантюристами и дверью.

— Это мои гости! Гости!

— Антиниумы!

— Жуки!

Некоторые из авантюристов кричали, но капитаны первыми справились со своим удивлением. Джеральд схватил за плечо поднимавшегося авантюриста и толкнул его вниз на его место.

— Не сражаться! — прокричал Сервиал.

Он повысил голос и закричал на остальных авантюристов:

— Они – часть Лискора! Если вы причините им вред, весь город станет вашим врагом! Они здесь не ради сражения! Это Рабочие.

Эрин проигнорировала крики, когда капитаны начали восстанавливать порядок в трактире. Она растерянно посмотрела на Рабочих.

— Почему вы здесь? Я думала, вы не можете покинуть город.

Не без Пауна. Но тут до сознания Эрин дошло, что она сказала.

— Паун?

— Да, трактирщица Солстис. Но с ним есть проблема...

Рабочий открыл дверь. Эрин увидела, как двое других Рабочих помогают ещё одному из их рода зайти внутрь. Он был похож на них, точно такой же, как они, но другой.

Паун.

С ним всё было в порядке. Он был жив. Эрин улыбнулась, когда он, спотыкаясь, вошел в трактир. Но затем улыбка застыла на её лице.

Авантюристы, руганью отреагировавшие на внезапное появление Рабочих, взглянули на Пауна и замолчали. Несколько мечей вновь покинули ножны. В мёртвой тишине кто-то громко выругался.

Двое Рабочих помогли Пауну войти в трактир. Он стоял пошатываясь. За ним тянулся след зелёной крови. Глаза Эрин прикипели к этому цвету. Такой зеленый. Такой яркий. Такой цвет она уже видела однажды на своих руках.

Антиниум по имени Паун уставился на Эрин. Она посмотрела в ответ. Её мысли… остановились. Она просто молча смотрела на него.

Он всё ещё был Пауном. Но у него отсутствовала одна из антенн, которую отрезал Ксмвр. И ещё у него не хватало рук. Трёх. И части одной ноги.

Дверь закрылась, и начался холодный дождь.

1.38

— Я – личность. Я – антиниум.

Это были первые слова, сказанные шёпотом, которые Эрин услышала от Пауна. Он сидел в трактире, уже не истекая кровью, а она накладывала повязки на его отрубленные культи.

Зелья лечения, которые использовали авантюристы, остановили кровотечение, но восстановить потерянные конечности было невозможно. Его раны всё ещё оставались открытыми для доступа воздуха. У антиниумов не было кожи, только экзоскелет. Без него даже зажившие участки всё ещё оставались уязвимыми.

Он шепотом начал свой рассказ, когда Эрин присела рядом с ним. Церия и другие авантюристы вились вокруг них или молча наблюдали из-за своих столов. Но всё внимание Эрин было приковано к антиниуму перед ней.

— Что с тобой случилось?

Антиниум вздрогнул.

— Мне задавали вопросы. Меня проверяли. Я прошёл проверку.

Эрин посмотрела на его изломанное тело. Три руки были отрублены. Как и часть ноги… его панцирь был расколот в нескольких местах и порезан в других.

Пытки.

— Он вернётся за тобой? Ксмвр?

От этого имени Паун застыл, как… как таракан, попавший на свет. Он начал бесконтрольно трястись, и двум Рабочим пришлось его удерживать, чтобы Эрин могла закончить с перевязками.

— Он… Прогнугатор отпустил меня. Он отпустил меня. Я – личность. Не Аберрация. Он отпустил меня.

Паун повторял эти слова несколько раз, раскачиваясь взад-вперед. Эрин уставилась на него. Она не знала, что делать.

— Эрин...

Девушка обернулась. Церия смотрела на антиниума.

— Кто это?

— Паун. Это Паун. Он Рабочий.

— Нет.

Все четверо Рабочих синхронно произнесли это слово. Эрин посмотрела на них. Они говорили в унисон:

— Личность, известная как Паун, более не Рабочий.

— Тогда кто он?

— Личность. Антиниум. Не Аберрация.

Церия посмотрела на Эрин.

— Это как-то связано с антиниумами в городе, верно? Они… подрались? Я слышала о Прогнугаторах. Если этот Ксмвр охотится за твоим другом...

— Нет. Нет!

Паун дико замахал своей единственной целой рукой. Рабочим опять пришлось его держать.

— Я не Аберрация. Это не так. Я...

Его речь была бессвязна или максимально близка к этому. Эрин никогда не видела антиниума в настолько плачевном состоянии. Она уставилась на него. Он всё ещё дрожал. И если бы он мог — Эрин была в этом уверена — он бы зарыдал. Но он только дрожал.

Как странно. Эрин чувствовала, что сейчас она должна быть полна… чего-то. Возможно, гнева или горя. Но вместо этого не было ничего. Лишь несколько мыслей.

Паун всё ещё бормотал. Он твердил о своей невиновности, а авантюристы беспомощно наблюдали за происходящим. Некоторые из них смотрели с отвращением, другие с сочувствием. А некоторые просто молчали, потому что сейчас было не время для разговоров.

Эрин было не до них. Она медленно подошла к столу. Олесм был парализован происходящим: он уставился на девушку широко распахнутыми глазами, но Эрин не стала с ним разговаривать. Вместо этого она подняла вещь, лежащую перед дрейком.

Шахматную доску.

Церия недоуменно моргнула, когда Эрин понесла её обратно. Глаза Пауна задержались на простой деревянной доске, когда Эрин поставила её на стол перед ним. Он посмотрел девушке в глаза, и она почувствовала, как пустота в ней становится всё глубже.

Двое Рабочих подперли Пауна и медленно передвинули его так, чтобы оставшаяся рука могла достать до доски. Бывший Рабочий помедлил, а затем начал двигаться.

Он дрожал как лист на ветру. Паун возился с шахматными фигурами своей единственной рукой, неуклюже пытаясь расставить их и раз за разом сбивая. Дрожа.

Эрин смотрела на антиниума и не испытывала никаких эмоций: ни чёрной ярости, ни жгучего гнева, ни пламени злобы, достаточного, чтобы зажечь тысячи солнц. Ничего.

Её руки были спокойны, когда она брала фигуры Пауна и расставляла их на доске. Она аккуратно расставила его и свои фигуры. Он был за белых, она – за чёрных. Антиниум неуклюже передвинул пешку вперёд, и она ответила.