Миссис Тилсон лишь благостно возвела глаза к небу.

— Передать не могу, до чего это великий человек. Он так великодушен, так открыт — и в то же время так высокоморален и благочестив. Так, по крайней мере, сказала миссис Сигрейв.

— Быть может, однажды и вам доведется встретиться с ним, мадам.

— О! Я и мечтать о таком не смею.

Через некоторое время со стороны лестницы до нас донеслись голоса, смех и шаги — мужчины. Я сидела спиной к двери, но по взгляду, который мисс Джексон метнула в ту сторону, поняла, что в комнату вошел Генри. Мисс Джексон беседовала с сестрой на некотором отдалении от нас с миссис Тилсон. Подойдет ли он к ней?

Нет — он подошел ко мне.

— Хочу еще раз принести вам извинения за свое опоздание.

— Прошу, не будем больше об этом, я уже давно все забыла. — Я почуяла на себе взгляд мисс Джексон, хотя, возможно, у меня просто шалило воображение; оборачиваться я не стала. — Надеюсь, дела в банке идут хорошо и, что бы там ни приключилось, это не помешает визиту вашей сестры. Она ведь уже вот-вот должна приехать?

— Как любезно с вашей стороны, что вы запомнили. Она скоро прибудет. — Он умолк и улыбнулся мне. — Она не большая любительница наносить визиты — возраст уже не тот, но я обещаю, что мы с ней непременно вас навестим.

— Это я почту за честь нанести ей визит. — Первый визит к незнакомому человеку представлял собой сложную комбинацию условностей; вежливый намек Генри на то, что в обществе я занимала более высокий статус, чем Джейн Остен, показался мне абсурдным. — И что вы имели в виду под словами «возраст уже не тот»? Ваша сестра, несомненно, далека от того, чтобы считаться антиквариатом, сэр, не так ли? Разве она не младше вас?

— Я лишь имел в виду, что ныне она ведет тихий образ жизни и не особенно стремится заводить новые знакомства. Но для вас она сделает исключение, даже не сомневайтесь.

— Мне бы не хотелось, чтобы она поступала против своей воли. — Как-то слишком свободно он распоряжался ее временем, хотя, возможно, я надумала лишнего; в этой теме объективности мне явно недоставало. Надо бы закрыть рот, пока моя одержимость Джейн не стала бросаться в глаза.

— О, не бойтесь, это совсем не в ее духе. Но как поживаете вы сами, мисс Рейвенсвуд? Довелось ли вам побывать еще где-нибудь в Лондоне с момента нашей последней встречи?

— Боюсь, с тех пор я была главным образом занята планированием сегодняшнего ужина.

— Разумеется! Подобные домашние тяготы поглощают целиком, не так ли? Не представляю, как женщины со всем этим управляются; воистину они и есть сильный пол. Без моей верной экономки Бижен я бы оголодал и через пару дней остался без чистых сорочек.

— Уверена, что вы недооцениваете свою находчивость, сэр.

— Ну, разве что немножечко. — Он улыбнулся и задержал на мне взгляд.

Когда за последним из гостей закрылась дверь и мы с Лиамом развернулись к лестнице, я издала утомленный вздох. На ближайшее время ужинов с меня хватит — все прошло успешно, но ценой тому был серьезный стресс. Я надеялась, что повторять этот опыт не придется и этот прием выполнил свою миссию — выказать почтение нашим новым друзьям и продемонстрировать им, что мы знаем, как вести себя в обществе.

— Кажется, все прошло хорошо.

— Без катастроф. — Лиам на ходу развязывал галстук — мы вернулись в гостиную. — Генри Остен от тебя просто не отлипал.

— Это хорошо или плохо? — Я закрыла за нами дверь — даже с высоты двух этажей я слышала плеск воды и звон посуды, которую мыли на кухне.

— Это лучше уточнить у мисс Джексон.

— Значит, ты тоже это заметил. Я уж думала, мне почудилось.

Мы стояли перед камином. Мне было хорошо и спокойно, будто с плеч моих сняли неимоверную тяжесть.

— Такую ты речь там выдал об освобождении рабов — сомневаюсь, что я смогла бы вот так с ходу вспомнить все подробности.

— Как хорошо, что тебе этого делать и не нужно. — Он вытянул руки, хрустнул костяшками и потер глаза, словно избавляясь от копившегося весь вечер напряжения.

— У тебя бывает такое чувство… — Я замолчала.

— Какое?

— Я знаю, что это прозвучит безумно. Иногда мне кажется, что я забываю собственную жизнь, свое прошлое. Как будто все это случилось не со мной. И что мы на самом деле были на Карибах, и приплыли сюда на корабле, и… — Я замолчала. Я собиралась сказать: «…И приходимся друг другу братом и сестрой», но вдруг поняла, что в эту часть легенды не верю. Даже будучи единственным ребенком в семье, я не сомневалась, что своего брата, существуй он на самом деле, я понимала бы куда лучше, чем Лиама, который по-прежнему оставался для меня шкатулкой с секретами.

— У актеров такое постоянно. Даже в обычной жизни, когда ты снимаешь грим, переодеваешься в привычную одежду и время между спектаклями проводишь дома. — Лиам стянул с головы парик, бросил его на каминную полку и поворошил короткие темные волосы. — От этой штуки мне все время кажется, что у меня вши. И что я на двадцать лет отстал от моды.

— После землетрясения в Монголии я волонтерила там девять месяцев. Это была моя самая долгая миссия. И к концу нее моя собственная жизнь начала казаться чем-то нереальным. Но не до такой степени, как сейчас.

— Там ты все равно могла оставаться собой.

— Возможно, дело в этом.

Помолчав, он добавил:

— Когда леди вышли, Генри Остен принялся рекламировать мне инвестиционную схему, связанную с каналом в Корнуолле. Говорит, гарантированная прибыль — двадцать процентов в год.

— Так вот что обсуждают мужчины, когда мы уходим, — дела? Как мило. Не давай ему слишком много.

— Ни в коем случае.

Обзаведясь двойкой красивых гнедых лошадей, конюхом-кучером и подержанным, но элегантным ландо, мы вступили в новый социальный круг — общество людей, которым нечем было заняться, кроме выездов: для удовольствия катались по паркам, с более конкретными целями — по сумасшедшим улицам Лондона. Мы часто ездили за покупками: за одеждой, провизией, писчебумажными принадлежностями, зонтиками от солнца, ридикюлями, веерами, лентами, домашней утварью, — и это занятие сильно меня нервировало, ведь столько всего могло пойти не так. Но от самих поездок в экипаже я получала только удовольствие: в мире, где по умолчанию все передвигались со скоростью пешехода, я находила быстрое перемещение изумительным — рискованность его пугала, но в то же время бодрила.

С прислугой по-прежнему все было сложно. Я с самого начала