но имел в виду всех «Ракет» и им подобных. – Я не ведусь на лицемерную чушь об этой стране. Вы все до единого ненавидите всех нас до единого…

– Ты прав, – перебил Рифф.

– …и мы ненавидим вас вдвое сильнее. Я не пью с теми, кого ненавижу, – сплюнул Бернардо. – Я не пожимаю руки тем, кого ненавижу.

Подняв кулаки, он осторожно вышел вперед.

– Ладно, – сказал Рифф. – Раз ты так хочешь. – Он шагнул в сторону и подал знак Дизелю. – Он твой.

Дизель нахмурился и, сжимая и разжимая правый кулак, медленно двинулся к противнику. Он тяжелее Бернардо, и противник легкого веса – не то, что ему хотелось бы. Дизель был уверен, что сможет выстоять перед любым выпадом Бернардо. Тем не менее он держался осторожно: хотя латинос и легкий, но у него репутация громилы. Бернардо создал себе настоящую славу уличного бойца. Говорили, что если бы он мог избавиться от ненависти, в самом деле стать крутым и деловым, то мог бы стать как минимум неплохим боксером в полусреднем весе, потому что он бьет как полутяжелый.

Дизель нанес нерешительный удар левой, от которого латинос увернулся, отступив назад, а затем контратаковал тоже левой, но Дизель с легкостью скользнул в сторону. Дизель снова ударил левой, сделав обманное движение, словно собирался действовать правой, и вовремя убрал голову – кулак Бернардо лишь зацепил его ухо.

Латинос собрался нанести нокаутирующий удар; значит, он не будет работать корпусом, и Дизеля это вполне устраивало, поскольку Бернардо придется высоко поднять руки. Если удастся покрепче садануть Бернардо в живот, он согнется кренделем, а потом Дизель выпрямит его хорошим хуком в челюсть, отчего у латиноса расшатаются по крайней мере три прекрасных белых зуба.

Приняв короткий удар левой в плечо, Дизель ответил своей левой в ребра Бернардо. Сила удара прошла впустую, поскольку Бернардо крутанулся, но прежде задел собственной левой губу Дизеля – та сразу распухла.

Бернардо знал, что американец – крепкий орешек, и когда он попал ему по губам, захотелось победно закричать. Уверенно и твердо держась на ногах, Бернардо принялся кружить вокруг Дизеля, нанося удар, принимая удар, уворачиваясь и начиная все заново.

Бой походит на танец: в нем тоже есть определенные шаги и ритмы, и, единожды запомнив, выполняешь их естественно, не задумываясь. Бернардо будет еще немного кружить по часовой стрелке, нанося удары, делая ложные выпады и уклоняясь, а потом повернется против часовой стрелки. Это может сбить Дизеля с толку или заставить на секунду опустить руки – именно то, что нужно Бернардо для одного точного удара.

Бернардо услышал чей-то оклик и неуклюже отступил в сторону. Дизель тоже шагнул назад.

– Стойте!

– Это Тони! – крикнул кто-то. – Лучше поздно, чем никогда.

Тони стал между ними, тяжело дыша.

– Что с тобой? – спросил Рифф, выступая вперед.

– Вы все, придержите коней! – Тони попробовал разнять Бернардо с Дизелем, помешать им продолжить бой.

– Чувак, ты куда лезешь? – сердито спросил Рифф. – Какого черта ты делаешь? Тони, объяснись!

Воспользовавшись передышкой, Бернардо дышал приоткрытым ртом. Вдавив костяшки правого кулака в левую ладонь, он заметил:

– Может, он набрался храбрости, чтобы драться самому.

«Акулы» рассмеялись над шуткой, и Бернардо улыбнулся.

Тони тоже засмеялся; улыбка осталась на его губах, когда он протянул руку Бернардо.

– Для драки не нужно храбрости. Но мы не будем драться, Нардо.

Бернардо ударил по ребру ладони Тони, а затем сильно толкнул, и тот упал на землю.

– Для тебя и прочего сброда я Бернардо, а после сегодняшнего стану мистером Бернардо.

– Довольно. – Рифф помог Тони подняться и жестом велел «Ракетам» расслабиться: ситуация под контролем. – Мы же договорились, что будет честный бой между тобой и Дизелем.

Бернардо шагнул к ним и слегка ударил Тони по лицу тыльной стороной руки.

– Потерпи, ты получишь свое позже, – предупредил он Дизеля. – Сначала я для разминки разберусь с красавчиком. Что такое, красавчик? Боишься? Трусишь? Кишка тонка? – поддел он Тони, который потирал щеку.

Рифф отпихнул Тони за спину и предостерег Бернардо:

– Прекрати.

Но Тони не отошел к остальным «Ракетам». Теперь он понял, какую серьезную ошибку совершил.

Что бы он ни сказал и ни пообещал Марии, было бы лучше оставить все как есть. Если бы Дизель победил Бернардо, все бы уладилось, и он мог бы выдать игру на публику и вызвать Дизеля, чтобы доказать Бернардо – он хочет с ними мира.

Если бы Нардо одолел Дизеля, Тони предложил бы будущему шурину руку для пожатия. А если бы Нардо отказался и нагрубил, Тони бы его вырубил. А когда тот пришел бы в себя, Тони предложил бы пожать руки или вырубить его еще раз.

Но теперь для всего этого слишком поздно, и Тони задрожал, почувствовав холодную ненависть Бернардо. Теперь он ничего не мог поделать. Слишком поздно. Но он должен попытаться ради Марии. Он даже готов пресмыкаться.

– Бернардо, ты неправильно понял. – Тони старался говорить негромко и ровно.

Бернардо покачал головой.

– Я правильно понял. Ты трус.

– Ну почему ты не понимаешь? – спросил Тони, дав знак Экшену держать рот на замке.

Бернардо шагнул к нему, одну руку приложив рупором к уху, а другой щелкнув Тони по носу.

– Я тебя не слышу, цыпленок. Что ты пищишь? А-Раб хочет, чтобы ты сразился со мной. Но ты трус.

– Бернардо, нет!

Довольный собой, Бернардо танцевал вокруг Тони, щелкая его по носу, по подбородку, хлопая по уху, крутясь в пируэтах как матадор.

– Не могу назвать его торо, потому что он цыпленок, – сказал он радостным «Акулам». – Давай же, цыпленок, – продолжил он дразнить Тони. – Ну, тебе есть что сказать прежде, чем я заставлю тебя нестись?

Для Риффа это было уже чересчур. Он со стыдом подумал о времени, днях, неделях и месяцах, когда он защищал Тони, своего лучшего друга, перед Экшеном и Дизелем и даже перед Бэби-Джоном и Нечто. Это не имело смысла. Ни один белый мужчина, не лишенный гордости, не будет спокойно принимать все, что городит этот латинос. Неужели Тони болен на голову, раз выслушивает всю эту дрянь от проклятого латиноса? Может, Тони не стыдно, потому что больной или человек, у которого кишка тонка, стыда не испытывает, но ведь Тони может испытывать стыд. Рифф потрогал карман на бедре и ощутил ободряющую тяжесть пружинного ножа.

Бернардо опять влепил Тони пощечину.

– Желторотый цыпленок…

– Ради бога, Тони! – с отчаянием закричал Рифф. – Ты чокнутый сукин сын, совсем сбрендил? Не позволяй ему этого!

– Прикончи его, Тони! – завизжала Нечто.

Бэби-Джон подпрыгивал.

– Убей его!

– Никого он не убьет, – насмехался Бернардо. – Ты грязный, паршивый…

С яростным воплем Рифф оттолкнул Тони и прыгнул к горлу Бернардо. Сбил латиноса