на ней имелось немного: только чёрное кружевное бельё и ремень-крепление с мелкими кинжалами на бедре. Да и фигура что надо. Тонкая талия, красивая грудь... очень даже. Вдруг на секунду мне почудилось, что это Джанко так лежит...

Так, всё, Волков. Остановись. Иначе воображение потом хрен затормозишь.

Хотя вид, конечно, возбуждающий. Тут Гедеона я отлично понимал, только его паршивых методов не разделял. Через несколько секунд бессовестного разглядывания мой организм очень даже активно среагировал, и Следопыт не заставил себя ждать.

Жар волной пронёсся по телу, запахи усилились, люди стали выглядеть как тепловые образы, слух уловил малейшие шорохи. Спустя считанные мгновения я уже стоял посреди зала в образе Следопыта. Кожу покрывали красные татуировки, на пальцах имелись короткие чёрные когти, а языком ощущались клыки.

Рост, вес, мускулы и ловкость зверя — всё это должно было помочь мне одолеть лысого верзилу.

Я заставил себя оторвать взгляд от девушки и бесшумно прошёл к двери, принюхался и прислушался. Охранник совершенно точно стоял в коридоре и был один. Слева от дверного проёма. Судя по сердцебиению, он был спокоен и даже расслаблен.

Отлично.

Когтистой ладонью я медленно обхватил ручку, повернул и бесшумно приоткрыл дверь, ну а всё остальное было уже делом нескольких секунд: я буквально сгрёб верзилу за шею рукой, одновременно зажав ему рот и не дав закричать.

Дверь так же бесшумно закрылась, а охранник уже лежал на полу, получив тот же самый боковой удар в челюсть, только железобетонным кулаком Следопыта.

Я ещё раз прислушался, убеждаясь, что в коридоре тишина, после чего оттащил телохранителя в угол и перевалил на кресло, затем туго обмотал руки скатертью, повязал полотенце на глаза и заткнул кляпом рот, как и Гедеону.

Дальше надо было действовать ещё быстрее, пока никто не пришёл в себя. В том числе, и Акулина. Лишние вопросы от неё мне были не нужны.

Я глянул на пламя свечей на столе, затем прикрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, побеждая в себе тёмную сущность. Когда же снова открыл глаза, то ни татуировок, ни когтей на мне уже не было.

Не теряя времени, я убрал из записывающего устройства пластинку с признаниями пьяной Акулины и поставил новую. Затем забрал кубок со стола и плеснул туда вина из недопитой бутылки, а после взял Гедеона за ворот пиджака и навалил затылком на край дивана.

Пришлось несколько раз шлёпнуть парня по лицу, чтобы хоть немного привести в сознание. Меня он видеть не мог — повязка оставалась на его глазах.

Получив ещё несколько несильных шлепков по физиономии, он наконец приподнял голову и шумно выдохнул носом.

Я вытащил кляп из его рта, приставил меч к шее и, не давая ему опомниться, начал задавать вопросы:

— Как зовут? Имя. Фамилия.

Он кашлянул и прошептал:

— Ты что за хрен?.. Ты знаешь, на кого руку поднял?

— Это ты что за хрен? Имя. Фамилия, — с угрозой повторил я и прижал лезвие меча под подбородком Гедеона.

Тот замер, боясь шевельнуться.

— Ге... Гедеон Ланне...

— Громче.

— Гедеон Николаевич... Ланне.

— Кто приказал тебе пригласить Акулину Снегову на тайную встречу, опоить и опорочить её?

Гедеон сглотнул и прохрипел:

— Никто... не приказывал. Меня попросили. Только я не хотел... мне нравится Акулина, но она задержала ответ о замужестве... и меня попросили ускорить... она ведь всё равно бы согласилась... семье Ланне никто не отказывает... я просто хотел её поторопить... я ничего плохого не делал... меня попросили...

— Кто попросил?

Он засопел, но я сильнее придавил клинок к его шее.

— Отец... — наконец выдавил Гедеон.

— Громче.

— Отец. Николай Ланне.

— Для чего?

— Чтобы... чтобы... Дом Снеговых... чтобы мы...

— Громче.

Он лизнул губы, вдохнул носом и на выдохе произнёс:

— Чтобы поглотить Дом Снеговых.

Я быстро отключил записывающее устройство, остановив пластинку, и задал уже другие вопросы:

— Где ты взял кубок?

— К-какой к-кубок?..

Я ухватил его за шею, сжал пальцы и применил частичную броню на руке, чтобы хватка получилась сильнее.

Гедеон захрипел.

— Где ты взял кубок, мать твою? — Я повторил вопрос и отпустил шею парня, снова приставив к ней лезвие клинка.

— Отец на вечер дал... попользоваться... — еле произнёс он.

— Ты же говорил, что кубок достался тебе по наследству.

— Нет... это я для красного словца... чтобы Акулина подумала, что у меня с отцом хорошие отношения...

Его отношения с отцом меня мало волновали, я снова вернулся к кубку.

— А где твой отец его взял?

— Не знаю... он не говорил...

— Другие кубки у него есть?

Гедеон мотнул головой.

— Нет... не знаю, не видел... я и про этот кубок только недавно узнал...

Я не стал больше тратить время на допрос и принялся насильно поить парня из кубка.

— А теперь выпей немного... это не больно... давай-давай...

Он дёрнулся и сделал пару конвульсивных глотков, чтобы не захлебнуться. Потом кашлянул и отпил ещё.

После нескольких глотков он будто уже не мог остановиться и хлебал вино, как воду, жадно, быстро, подаваясь навстречу кубку в моей руке.

Выглотал Гедеон всё, что было, а когда вино закончилось, он замер, словно ожидая, что ему скажут.

Ну я и сказал:

— Ты и Акулина сели на диван смотреть спектакль. Ты перепил вина и уснул. Девушка сразу ушла. Пластинка твоя оказалась негодна, ничего не записалось. Кубок тоже не сработал. Ты случайно уронил его и сломал. Осколки выбросил в окно. А теперь спи до утра.

— Плохо, очень плохо... отец будет зол... — прошептал Гедеон. — Он снова не будет со мной говорить. Но всё же... как хорошо... да, как хорошо утолить жажду...

Пробормотав это, он опять отключился, уронив голову на грудь.

Мысленно я помолился за то, чтобы кубок подействовал. Судя по реакции Акулины, она даже не помнила, что с ней случилось. А значит, и Гедеон не вспомнит.

Мало ли, накидался в дрова и уснул, а девушка не стала на это смотреть и ушла. Что тут удивительного?

Так.

Теперь охранник.

Я вылил в кубок оставшиеся полбутылки вина и принялся за телохранителя. Навалил его затылком на спинку кресла, ударил несколько раз по лицу, чтобы привести в чувство, а затем, как только он начал приподнимать голову, вынул кляп и напоил его из кубка.

Здоровяк сначала сопротивлялся, но как только жидкость попала ему в глотку,