Через мгновение мы смеемся уже трое.

…Когда солнце отмерило полдень наша троица въезжает в небольшой лесок. Нос наполнили запахи хвои.

— Себастьян, мне тут Лермонт рассказал, что ты однажды помогал королевскому сыску во Франции. Даже заговор раскрыл. — Тапани очевидно решил скрасить путешествие беседой.

— Ну и трепло же ты, Джок. — я беззлобно замахиваюсь на горца. — Язык без костей!

— А нечего нас одних оставлять. Я так все твои секреты выдам. — показывает язык бывалый воин, — Тем более, я уже все сам забыл, так что давай рассказывай пока есть время.

Что ж, я и сам не против рассказа. В голове всплыли обрывки подзабытых, но предельно интересных воспоминаний фон Ронина, которые вызвали у меня особый интерес.

Ведь эта история по-своему оказалась очень близка к другой, случившейся полтора столетия спустя, так до конца и не разгаданной.

Истории Жеводанского зверя…

— Начну издалека, друзья мои. — я делаю большой глоток. — Жил в старинном французском графстве Шалон портной по имени Николя. Знаменит он ничем не был, звезд с неба не хватал, но работу свою делал очень хорошо. А ходили к нему часто потому, что за пошив женской одежды он брал в разы меньше чем другие портные в городе. Любил он женщин, но без пошлости. И вдруг в городе начинают пропадать куртизанки. По одной в неделю. Сначала думали, что несчастные бегут от грязного дела, но очень скоро под мостом обнаружили первое тело. Было оно, мягко сказать, разорвано. И не зубами, а когтями огромной длинны.

Лермонт тяжело вздывает.

— Потом нашли и второе тело, тоже убитое. Следствие ничего не дало. Вмешались и светские и церковные власти. Тем более, местные все как один рассказывали, что видели огромного волка, ходящего на задник лапах, аккурат в местах нахождения тел. У страха глаза велики, но так или иначе, было созваны охотники. И церковный сыск. Все чин по чину. Назначили награду, раздали серебряные пули под отчет. Я в тот момент очень нуждался в деньгах, а в конце концов волк не человек, можно и поохотиться. Если бы я только знал…

— Ну и? Что дальше? — Тапани с широко раскрытыми глазами ждет продолжения.

— А ничего. Месяц выжидали, но никого похожего даже близко не выследили. Благо я силой своего обаяния прибился к одной охотничьей артели и нужды в крыше и еде не было. Настало затишье. Я начал собираться в Пьемонт, благо телохранители всегда были в цене, но в эту же ночь нашли еще два тела. — я разрубаю воздух рукой так резко, что финн отшатывается. — Ну все! Нет сомнений! Это опять волк разбушевался. Всем быть готовым!

— Неужто ты поверил в волка? — Джок отворачивается от свисающей ветки.

— Да, честно сказать, я пытался высказаться, но кто меня слушал? Все вбили себе в голову, что это именно волк. И никто был не в силах их переубедить. Люди тверды в заблуждениях.

— Французы. — качает головой Тапани.

— А дальше из столицы присылают королевского луветьера. Распорядителя волчьей травли. Он только недавно вернулся из далекой Африки и с собой чернокожего дикаря привез. Ну дикарь он по рождению и внешности, черен словно сажа, а по манерам и языку от француза не отличишь. Да только луветьер это должность для прикрытия, а был сей господин из тайного королевского сыска, с такими полномочиями, что нам и не снилось. Начали королевские слуги народ опрашивать. И понеслось. Кто кого видел: кто просто волка огромного, кто волка в броне шипастой, кто человека с волчьей головой, кто волка прямоходящего. Ничего распорядителю узнать полезного не удалось. У страха глаза велики. Никто ничего конкретного сказать не смог. Люди начали подозревать друг друга, понеслись доносы.

— Ну это как обычно. — хохочет шотландец. — У нас в Эдинбурге ой сколько народу погубило соседей и знакомых. Тут ведьма, там ведьма. Странные люди. Хотят на чужом горе собственное счастье построить, а не бывает так. Господь все видит и по делам судит.

Страны разные, времена разные, а проблемы одни и те же… Уж лучше бы радости.

Я ловлю себя на чувстве усталости, но не тела, а скорее души. Все-таки именно занимать место Себастьяна я совершенно не желал. А уж при мыслях о том, что, быть может, когда-нибудь мне придется выдавать себя за него перед Викторией…

— Все хорошо, командир? — голос финна заставляет вынырнуть из своих мыслей, — Фон Ронин?

— Нет-нет. Просто задумался. — я сильно зажмуриваюсь и широко раскрываю глаза, чтобы прийти в себя.

— Ты как вернулся словно сам не свой. — Лермонт участливо заглядывает мне в глаза.

Он догадывается?

Нет, быть не может!

Я отгоняю от себя эти мысли и произношу.

— Все в порядке, друг мой. Голова что-то приболела…

— Ох, вот я бы этим ляпуновцам! — Тапани потрясает грозным кулаком.

Я примирительно улыбаюсь.

— Да теперь уже поздно.

— А надо было нас собой брать! — надувается горец. — Такого бы точно не случилось!

— Вы дальше слушать будете? — решаю перевести тему я.

— Ну так рассказывай. Интересно же. — быстро соглашаются товарищи.

— Так вот. — продолжаю я, — Понеслись доносы. Наш дуэт охотников прекрасно понимал, что все это чепуха, а во многом и опасная ложь, попытка свести личные счеты. В этот момент пропала последняя женщина. Молодая жена местного чиновника. Но злодей не знал…

— Злодей? Был же волк? — финн в задумчивости потирает шею.

— Вы действительно в это поверили? — я улыбаюсь, — Ладно. Я вас специально запутывал. Была одна деталь, которая сразу меня смутила, о чем я и доложил королевскому сыщику. Все куртизанки, и другие пропавшие женщины были родом из Испании. Абсолютно все.

— И что это проясняет? — подается вперед Джок. Было видно, что он не понимает связи.

— Все по порядку. — я делаю жест рукой. — Злодей не знал, что дикарь пометил каким-то образом всех оставшихся испанских женщин, и как хороший пес пошел по запаху, который привел его прямиком в подвал простого сапожника Николя. А таааам… И типография, и пыточная, и чуть ли не алхимическая лаборатория. Короче говоря, никакого оборотня.

— Чудно. — свистит Джок. И тут же похотливо оскаливается — Чем же таким он их пометил?

— Чем метил, не знаю. Но как только убийца был пойман, заговорили две женщины. Оказалось, никакой это был не Николя, а самый что ни наесть Родриго Иссио, испанский шпион. И женщины были его агентами. Кто заподозрит обычную ночную бабочку или, того немыслимей, хорошую жену в шпионаже для испанской короны? То-то же. Схема была идеальной. Почти.

— Так, а убивать зачем? — шотландец трет подбородок, пытаясь понять причину злодейств.

— Приказ из