руках третьего замычала.

— Да не переживайте, сеньор, небольшая я птица, чтобы расстраиваться от отсутствия знакомства со мной. — я развел руки.

Похитители.

Человек в красном плаще сделал шаг на свет и стало видно дорогое платье девушки. И не самое дешевое ожерелье. Оно осталось на шее, так что сразу было понятно, что троица грабить и насиловать девушку не собирается.

Вот тебе и сходил на экзамен.

— Иди отсюда, пока здоров. — угрожающе промычал гигант.

Я его слов не заметил, и обратился к дворянчику слева.

— Сдается мне девушка не очень довольна вашей кампании, судари милостивые. — девушка согласно замычала, я отступил еще на шаг назад разрывая дистанцию с похитителем что был ближе ко мне.

— Зачем вам это, сеньор? — с нажимом на последнее слово произнес светлоглазый дворянчик. — Возвращаем домой неверную жену. Сбежала с актеришкой. Бросила мужа и больных детей. Семейные разборки.

— Да. Гулящая. — прогремел здоровяк.

— Какая нехорошая женщина. — я покачал головой.

Стало видно юное лицо девушки с заткнутым в рот платком. Она была чудо как хороша. А на лице ее пленителя были видны свежие кровоподтеки. Значит она еще и нашла в себе смелость отбиваться. Браво!

Я быстро просчитал свои шансы. Их не было вовсе. Но бросить смелую девушку теперь было бы для меня ужаснейшим грехом.

— А давайте я вас угощу, — быстро заговорил я, — тут недалеко подают отличное вино и пиво, а уж вепрево колено такое что языки проглотите.

Я заметил, как рука громилы потянулась к дубинке, и резко шагнул вперед просто впечатывая носок сапога в его пах, в этот же момент кинул увесистую книгу в лицо дворянина.

— Оох! — лысый похититель еще заваливался на спину, а я уже подскочил к дворянину вырывая из ножен его рапиру.

Плечо ожгло болью, дворянчик успел выхватит кинжал, и только моя удача спасла от быстрого удара в шею. Я отскочил назад и добавил лысому в лицо ногой. Не нужно чтобы он очухался слишком рано.

— Ублюдок! — тонко вскричал похититель в маске. Девушка в его руках извивалась ужом. — Держи. — он кинул свою рапиру моему светлоглазому противнику.

— Судари. — рапира в моих руках было оружием непривычным, отец больше тренировал меня на родном полуторнике или подаренной новгородским гостем сабле. — А может нам как людям благородным и благоразумным пожать руки и разойтись? Зачем нужно насилие, если все можно решить миром?

Дворянин напротив удивленно вскинул брови.

— Вы отпустите девушку, а я вернусь к своему предложению угостить вас в таверне. Почти Сочельник, господа, зачем так страшно грешить?

Девушка замычала так обреченно, что я без слов понял, она считает меня скорбным на голову.

Дворянин молча начал атаку с прямого укола, рассчитывая, что имеет дело с идиотом, который не умеет сражаться на клинках. Я отбил клинок вниз и попытался сам нанести укол, теперь отступать пришлось уже светлоглазому. Острия шпаг несколько секунд звонко бились друг о друга. Никто не начинал атаку первым.

— Заканчивай с ним! — визгливо вскликнул, державший девушку, бандит. — У нас нет времени.

Противник отбил мой клинок влево и вверх с расчетом нанести быстрый укол в шею, но я просто кузнечиком отскочит на три шага назад. По глазам похитителя я понял, что с таким противником он еще не сталкивался. Следовать правилам я не собирался.

Я дважды добавил в голову громиле, который слабо начал шевелиться в снегу, тот затих.

— Хорошо бьешься. — улыбнулся светлоглазый.

Он мне льстил, но отступать все равно уже было некуда.

В голове молнией промелькнула мысль о том сколько придется упрашивать пересдать диспут, и сколько уйдет на подарки преподавателям.

Но это если выживу.

На снег стекала кровь с моей левой руки.

Атака светлоглазого была стремительной. Я отвел клинок, но чуть снова не пропустил удар кинжалом. Защита, атака, отвести клинок, закрыться от атаки.

Я послал небесам обещание обязательно найти себе учителя рапиры, если выйду живым из этой передряги. От наших тел на морозе шел пар.

Укол, уклонение, защита, снова укол. Противник плел острием смертельные кружева. Я попросту отмахивался своим клинком, чувствуя как покидают меня силы. В похитителя словно дьявол вселился, он, казалось, совершенно не устал, только все больше усиливал напор.

Кончик рапиры распорол мой камзол. Светлоглазый гадко улыбнулся.

Вот сволочь! Не возьмешь меня!

Я сделал выпад. Рапира оказалась в замке кинжала и клинка противника. Я резко расставленными пальцами ударил в светлые глаза нападающего. Да, не очень благородно, но сейчас думать о благородстве было бы смертельным.

Противник взвыл и отмахнулся рапирой, выронив кинжал и держась левой рукой за глаза. Я разорвал дистанцию, а потом резко выбросил руку с оружием вперед, нанося быстрый укол.

«Лучшая схватка это та, которую можно закончить одним ударом» — всегда говорил отец.

Одним не вышло, но думаю он был бы доволен. Острие пробило шею, державшегося за глаза противника, тот хрипя завалился на снег. Я быстро отскочил в сторону и вогнал клинок в грудь поднимавшегося громилы. Делать было нечего, такие люди не остановятся если захотят отомстить. Прости меня, Господи!

Снег усилился, начиналась настоящая метель, редкая в этих местах. Я повернулся к последнему похитителю. Тот ошарашенно смотрел под мои ноги, у которых лежало два бездыханных тела. Девушка в его руках тоже затихла и удивленно смотрела на меня.

Тихо щелкнуло и со звуком выстрела мои ребра с правой стороны ожгло адским огнем.

Не попал!

Я перекинул оружие в левую руку и метнулся вперед, нанося молниеносный укол в лицо бандиту. Рапира в моих руках словно молния прошла выше плеча девушки, пробила маску и вышла из затылка. А я оказался в объятиях девушки.

— Больно… — выдохнул я, оседая на снег.

— Держитесь, сеньор! Прошу вас не умирайте! — девушка вытащила платок и теперь им пыталась перевязать руку.

Глаза мои непроизвольно начали закрываться.

— Не молчите! Скажите что-нибудь!

Я хотел сказать, что не могу дать таких гарантий, что не умру прямо сейчас, но губы словно слиплись. Сознание меркло. В голове стоял непонятный шум.

— Не засыпайте! — девушка трепала меня за щеку и терла снегом лицо. — Как вас зовут? Помогите!!! — изо всех сил закричала она в сторону улицы.

Все-таки учеба — это зло, пронеслось в мной голове.

Не пошел бы в этот университет и не лежал бы истекающий кровью на снегу. Вот тебе и экзамен.

Я улыбнулся. Спасенная была очень хороша. Снег немного заглушил боль.

— Себастьян. Себастьян фон Ронин.

Девушка, размазывая слезы по щекам, удивленно посмотрела на меня и тоже улыбнулась. Боль ушла вовсе. Стало легче дышать.

— А я Виктория.