— Гы-гы-гы, — снова загоготал гость. Благо на сей раз он ограничился несколькими секундами, а потом с усмешкой проговорил: — Теперь понятно, почему ты взял с меня клятву не вредить тебе. Опасался, что я грохну тебя, и Дагра в награду отдаст мне Ларец?

— Ты физиономию-то свою видел? — ехидно спросил я. — Вылитый головорез. Так что? Договорились?

— Я найду эту Дагру, убью и заберу Ларец, — твёрдо проговорил Хродгейр и поднялся с облегчённо скрипнувшего кресла.

Потомок бога оказался на голову выше меня.

Клянусь душой Локи, в последнее время чуть ли не всё выше, мускулистее и здоровее, чем моё тело. В душе завозилось раздражение, но я быстро унял его и поведал гостю всё, что знал о Дагре. Тот выслушал меня и растворился в воздухе.

А я подумал, что наверняка одним из условий сотрудничества Дагры и киллеров является сокрытие информации о Ларце от властителей Асгарда. Ведь, как я и надеялся, Хродгейр ничего не знал о таком заказе — Ларец в обмен на смерть Локки из рода бога Локи.

Глава 10

Часть IX . Петроград

Конечно, я не успел выспаться за остаток ночи. Поспал всего ничего. Потому всю учёбу зевал да норовил задремать.

Барон Лисов с подозрением смотрел на меня и пытался исподволь выяснить, почему я такой невыспавшийся. Его почему-то не устроил мой честный ответ, что я полночи зверолюдов гонял и сам от мертвяков убегал.

Лисов недовольно нахмурился.

Однако после учёбы он вызвался помочь мне собрать вещи в путь-дорогу, но я отказался от его услуг и самостоятельно собрал чемодан. Да и к выходу с территории академии сам его покатил. У ворот блестел на солнце комфортабельный чёрный микроавтобус человек на пятнадцать. Стёкла затонированы, а на двери герб академии.

Водитель взял мой чемодан и отправил его в багажное отделение, после чего я проник в микроавтобус. Оказалось, что не хватало только меня. Все остальные уже были на месте.

— Опаздываешь, Громов, — упрекнул меня Шилов, сидя впереди рядом с бывшей женой и местом водителя.

— Виноват, — вздохнул я и устроился около взволнованного Румянцева, крепко пожавшего мне руку.

— Ого, Громов, признал, что виноват! Кажется, грядёт конец света, — сострил Шилов.

Но никто даже не улыбнулся. В микроавтобусе царила напряжённая недружественная атмосфера. Баронесса Огнева и графиня Белова хмурились в разных концах салона и будто не замечали друг друга.

Тут ещё и Рыльский оказался. Он молча смотрел за окно, иногда стискивая челюсти так, что аж желваки вздувались. Надо отдать ему должное, всё-таки яйца у него есть, ежели он не отказался от поездки, зная, что тут буду я.

Помимо этой троицы и меня с Румянцевым, в микроавтобусе сидели ещё два парня и три девушки. Их имена мне были неизвестны, но все они явно относились к «элите». Они с толикой недоумения косились на Румянцева, не понимая, как он оказался в числе отправляющихся на Осенний бал.

А я не понимал, что тут делает капитан Иван Петрович Морозов. Он неловко пытался застегнуть пуговичку на рукаве пиджака, под которым белела рубашка. Его побитая жизнью физиономия, въевшийся загар и кое-как причёсанные волосы, уже тронутые сединой, как-то совсем не подходили к дорогому костюму, надетому на нём. Да и он сам явно чувствовал себя неудобно в таком наряде. Это же не его любимая форма или, на худой конец, джинсы с футболкой.

— Ну что, поехали, господа⁈ — приподнято бросил водитель, усевшись за руль.

— Поехали, — скомандовал Морозов, всё же справившись с пуговичкой.

Микроавтобус заурчал мотором и, зашуршав колёсами, двинулся по полуденным улицам в сторону причала.

Тут же тихонько зашумел кондиционер, из-за чего с потолка подул прохладный воздух.

— Кха, кха, — кашлянул я в кулак, чем заслужил неодобрительные взгляды «элиты». — Иван Петрович, а вы какими судьбами? Тоже на бал?

— Нет, — отмахнулся тот, почесав гладковыбритую щеку. — Мне по делам нужно в Петроград. Давно уже нужно, но я всё откладывал эту поездку. А тут такая возможность подвернулась. С вами до столицы доеду. На недельку там останусь, а вы уже в понедельник будете в академии.

Он завистливо вздохнул, словно неделька в Петрограде — это сущее наказание.

— Ну хоть монстры от тебя отдохнут, капитан, — весело бросил Шилов, попутно крутя колёсико магнитолы. Радиочастоты сменялись, то хрипя помехами, то изливая музыку. — А то замучил ты их, Иван Петрович. Монстрам уже пора создавать свой профсоюз и отстаивать права.

— Монстров ещё тьма-тьмущая, — мрачно усмехнулся Морозов, сверкнув глазами. — Их бить не перебить.

— Но ты всё равно сильно не разгоняйся. А то так Добро совсем победит Хаос. И что тогда? — вопрос Шилова завис в воздухе.

— Добро сцепиться с Добром, выясняя кто добрее, — вставил я.

— Молодец, Громов! Всё так и будет, — саркастично сказал Рафаэль Игоревич, наконец остановившись на одной радиоволне.

Салон наполнили приглушённые звуки рок-баллады. Графиня Белова поморщилась, словно Шилов включил запись голоса жреца, изгоняющего беса.

Рыльский тоже кисло сморщил нос, бросив украдкой взгляд на прелестную блондинку. Дескать, гляди, мне такая музыка тоже не нравится, у нас столько общего. Но графиня проигнорировала парня.

Шилов же продолжил говорить о Добре, Хаосе и Пустоши. А мы с капитаном Морозовым оказались втянуты в беседу.

Я заметил, что одна девушка и Румянцев удивлённо косятся на меня. Похоже, их удивило то, что я запросто разговариваю с грозным капитаном и совсем не добрым тренером, не забывая подначивать их и шутить.

Но потом к нашей беседе подключился и Румянцев. Сперва робко, явно чувствуя себя неуютно в таком обществе, но затем в его голосе прибавилось уверенности.

Правда, когда он освоился, микроавтобус уже остановился на небольшом пятачке перед шлагбаумом, перечеркнувшим вид на реку, по большей части скрытую стеной, опоясывающей город.

Носильщики взяли наш багаж, а мы всей толпой налегке пошли на причал, окунувшись в запах воды и гниющих водорослей.

Помнится, здесь мне довелось помахать кулаками, сражаясь с теми, кого послал Эдуард Долматов. С тех пор тут ничего не изменилось. Кажется, на меня косились все те же рабочие, которые в прошлый раз примерили на себя роли зрителей.

— Вот и наш транспорт, — указал Шилов на судно, покачивающееся на серо-стальных волнах, с плеском бьющихся о