место их логова. Достаточно будет собрать слухи, а среди них точно появится новость, что Рысь из клана Сломанного рога сопровождала какого-то человека из-за Стены. Вот всё и сойдётся.

Хамелеон вздохнул и продолжил красться за Рысью и человеком. А те забрались на холм, поглазели с него на руины города, после чего человек спустился с холма, что-то достал из сумки и растворился в воздухе.

Хаосит от удивления аж приподнялся с земли, едва сумев удержать свою маскировку. Вот это номер! Куда он делся? Невидимость?

Хамелеон украдкой осмотрел место, где в последний раз видел человека, и понял, что тот куда-то перенёсся. Наверняка использовал могучий артефакт. Кто же он такой, раз обладает подобной магией и подобными вещами? И что теперь делать Хамелеону? Человек пропал, теперь нет никакой возможности проследить за ним. Значит, нужно возвращаться в Гар-Ног-Тон.

* * *

Академия стражей, Стражград

Чудесная штука этот кубок-портал! Фьють — и я уже очутился в комнате. Вот только меня тут же накрыло ощущение чужого присутствия.

Я выхватил саблю, оскалив зубы. А мой взбудораженный взор врезался в силуэт, вольготно устроившийся на кресле в тени. Только грязные здоровенные сапоги с толстой подошвой можно было хорошо разглядеть. И то лишь потому, что на них падала узкая полоска розового света, льющегося через щель между задвинутыми шторами.

— Нельзя вламываться в чужое жилище, — на асгардском языке проворчал я, вернув саблю в ножны.

— Ты сам пригласил меня, — раздался из тьмы густой, рокочущий, как северный прибой, бас.

— Но это не значит, что ты можешь пачкать своими сапогами мои ковры.

— Я могу уйти, — ехидно выдал гость.

— Оставайся, раз уж пришёл. Надо поговорить. Только я сперва шторы открою. Тебе-то хорошо, что свет, что тьма — всё едино. А мне ни шиша не видно.

Я резко раздвинул шторы, впустив в комнату утренний свет. Он упал на грубое, будто наспех вырезанное из скалы суровое мужское лицо с насмешливо искривлёнными губами и повязкой, скрывающей незрячие глаза.

Длинные грязно-серые волосы мужчины касались широких плеч, скрытых простой белой домотканой рубахой, под которой бугрились мышцы. Кожаные штаны тоже были не от кутюр, да ещё и с заплатками.

— Что ты хочешь мне сказать, Локки? — прогудел Хродгейр из рода бога Хеда, положив крупные руки на подлокотники.

Жёлтые ногти были обломаны, а кожа казалась грубее металла.

Хродгейр был слеп, как и его предок-бог. Но не стоило его недооценивать. Он видел мир, пусть и с помощью магии. К тому же у него слух как у лисицы, чутьё как у задницы, зубы как у бобра, а удар такой, что лошадь вышибает из копыт, как из ботинок.

— Хочу тебе помочь, — мирно проговорил я, усевшись на подоконник.

— Ха-ха-ха, — загоготал Хродгейр, разевая желтозубый рот.

— Тихо ты. Перебудишь всех, — шикнул я на него. — А мне потом отвечать, кто тут гоготал, как гусь-переросток.

— Ты за языком-то следи, — угрожающе бросил мне гость, сразу прекратив смеяться.

— А ты не гогочи, когда с тобой разговаривают.

— Да как не гоготать, когда ты, не кто-нибудь, а именно ты, семя Локи, предлагаешь мне помощь? Я же тебя знаю. Там, где ты предлагаешь «помочь», явно пахнет хорошей выгодой лично для тебя. Разве не так? И как ты на сей раз намерен использовать меня?

— Сделка обоюдовыгодная. Можешь мне поверить, — проговорил я и заметил скептически дёрнувшийся уголок рта Хродгейра. — Ну это уже наглость! Слово я своё держу крепче многих.

— Ага, только трактуешь его весьма вольно. Ладно, выкладывай, что там у тебя. Или сперва клятву возьмёшь, что не разболтаю кому?

— Естественно.

Асгардец тяжело вздохнул и слово в слово повторил за мной клятву.

— Доволен? — спросил он.

— Да, — кивнул я и следом сразу сказал, не став ходить вокруг да около: — Мне известно, у кого Ларец вечных зим. Вернёшь его в Асгард и получишь одобряющее похлопывание по плечу от Одина. Разве это не достойная награда?

В моем голосе прорезался сарказм, но гость проигнорировал его и серьёзно спросил:

— Как ты получил эти сведения?

— Кровью и потом, — усмехнулся я. — Берёшься за дело или мне найти кого-то другого? Боги, конечно, не будут заниматься такой мелочью, а вот полубоги — вполне.

— А чего же ты сразу не пошёл к ним, а позвал меня — всего лишь на четверть бога? — ухмыльнулся Хродгейр.

Именно четвертушка божественной крови позволяла ему ходить между мирами в своем собственном теле, не сгорая во время перехода.

— Так мы же с тобой друзья.

— То, что я охранял темницу Асгарда, в которой в том числе томился и ты, не делает нас друзьями.

— А как же ночи, проведённые за игральными картами? — иронично проговорил я, сложив руки на груди. — Они для тебя ничего не значат? Мы ведь на протяжении трёх лет видели друг друга.

— Локки, наверное скажу крамольную вещь, но это были не самые лучшие мои деньки, — съязвил асгардец и тут же насмешливо добавил: — Говорят, ты провёл ещё больше времени в темнице богов из греческого пантеона. И где тебе больше понравилось? Какие у них условия? Может, что-то посоветуешь асгардцам?

— Посоветую не швырять в тюрьму невиновных.

— Локки, ты пытался украсть молот Тора.

— Я лишь хотел удостовериться, что действительно достоин поднять его, — сказал я чистую правду, вспомнив свои юные годы.

Да, тогда я был не на пике своего интеллектуального развития. А вот любопытства и самомнения во мне хватило бы на океан.

— Ладно, хватит ворошить прошлое. У кого Ларец вечных зим? Что ты хочешь за имя этого вора?

— Пустяк. Всего лишь крошечную услугу, — сказал я, соскочив с подоконника.

— Нет уж, Локки. Говори сразу, чего хочешь. Твой пустяк всегда оборачивается далеко не пустяком, — проговорил асгардец, поправив повязку на лице.

— Хм, мне нужна смерть той, у кого сейчас Ларец.

— И зачем? — вопросительно вскинул лохматую бровь Хродгейр, поворачивая следом за мной лицо, пока я шёл от подоконника к шкафу.

— Вот тут тебе придётся принести ещё одну клятву. Она будет касаться моей жизни. Ты ни словом, ни делом не навредишь мне, ежели я тебе всё расскажу.

— Ты истинный потомок Локи, — с осуждением проронил Хродгейр и произнёс клятву.

А