А кастрюля почему-то все продолжала катиться и греметь, все сильнее стуча об пол. Настолько сильно, что от этих ударов вдруг содрогнулись стены и огневик в абажуре заметался по кругу.

– Что-то не то, – насторожилась Настя. – Это с лестницы. Слышите? Домовихи проснулись…

Удары и дрожание стен доносились откуда-то снаружи, к ним добавлялся визг комендантш общежития и скрип дверей, которые начали распахиваться на лестнице.

– Драка позорная! Драчуны, караул!!! – истошно вопила Роза Ухманская. – Что вы творите, лиходеи, да тьфу же на вас, супостаты! Вот вам, вот!

Проклятия у Розы, как у каждого представителя домового клана, были особенными. У Ухманских они материализовались в виде молотого перца, серое облако из которого теперь висело на лестнице и жестоко щипало нос.

Человеческому глазу трудно было уловить и понять происходящее – настолько быстро метались два парня, которые сцепились друг с другом. Они то проваливались в янв, выбивая оттуда облако серебристой серы, то снова врывались на лестницу, сшибая спинами углы и перила лестничных пролетов.

– Окно разбили, окно! Я вот сейчас вызову весь Темный Департамент, пущай разберется с вами! Тьфу на вас, тьфу!!! – заорала Прокопья Косматова, когда Алекс схватил Макса за плечи и рывком вышвырнул через оконный проем на улицу.

Разбитые стекла еще не успели долететь до земли, как Холодов уже прыгнул через стену обратно, и Алекс сам отлетел и разнес в щепки одну из дверей.

– Успокойтесь, да вы что? Прекратите, слышите?! – взывала Настя Нечаева, тихий голосок которой было не разобрать в этом гвалте.

Вторая домовиха добавила к перцу семейное проклятие колючками чертополоха, и по воздуху полетели острые шарики, впиваясь в вампиров, в стены и недавно побеленный потолок.

– Парни, да вы что?! – крикнула какая-то молодая упырица в бигудях и с охапкой полотенец в руках. – Вы спятили? Эй ты, который похож на Алмура, тебе бы гордиться таким сходством надо, а ты… стыд и позор!

Алекс, который в этот момент нанес сокрушительный удар в челюсть Максу и теперь отлетел к стенке сам, услышал это как будто из-за пелены.

Обезумевший взгляд его скользил по стенам подъезда, которые вращались будто в бешеном калейдоскопе. Вертелись разъяренные пунцовые физиономии домових Прокопьи Косматовой и Розы Ухманской, перепуганные лица жильцов в распахнутых дверях. Слегка удивила его фурия Синицина, почему-то с картофельными очистками в волосах, но потом взгляд его зацепился и остановился на одном лице. Бледная растерянная девушка в домашнем халате и тапочках на босу ногу, с недочищенной картофелиной в руке. Он знал ее и не знал одновременно: будто из далекого мира на него смотрели чьи-то прекрасные и удивленные глаза. Только глаза эти были припухшими от недавних слез, и Алекс сразу отвел от нее взгляд, как от удара током, а его привычное красноречие и находчивость потерялись где-то далеко.

– Пардон, – коротко высказался Муранов, подавая Максу руку, чтобы тот поднялся на ноги.

Когда возмущенное гудение разбуженного общежития осталось позади, Алекс обнаружил себя на набережной канала Грибоедова. Макс, склонившись к воде и зачерпывая ее ладонями, отплевывался от перца и промывал глаза.

Домовые проклятия комендантш оказались очень эффективными даже против вампиров из таких кланов, как Мурановы и Холодовы. Перец нещадно драл нос, а колючки умудрились попасть за шиворот и вцепиться в волосы. Алекс даже вспомнил, почему именно этих двух несносных домових он когда-то сам рекомендовал на должности комендантш общежития.

Вампира лихорадило, ему казалось, что водосточные трубы на домах качались, как деревья в лесу в ураган, а мысли прыгали в голове, но с каждым вдохом свежего воздуха помутнение проходило. На крыше соседнего дома восседал Ацкий, спустив ноги с края и наблюдая за происходящим с неподдельным азартом.

– Муранов, ничья… – откашливался от перца Макс. – Не сунусь к твоей Меркуловой больше, визгу много и дряни всякой… – Холодов с остервенением выдрал из волос шипящую колючку и швырнул ее в канал. – Если только извиниться.

– Извиниться… легко сказать. В глаза теперь не знаю как ей смотреть, – пробормотал вампир, с остервенением выдирая из-за шиворота колючки. – Домовихи, чтоб их…

Он огляделся, заметив посреди Кокушкиного моста свой брошенный джип. Из него доносилось уже не гудение, а рев, как от несущегося поезда, из щелей под дверями и из-под капота выливался клочковатый черный туман, похожий на слизь, а сам автомобиль трясло и подбрасывало.

Редкие ночные машины объезжали мост, сердито сигналя, несколько зевак застыло поодаль, боясь подходить ближе.

Алекс приблизился к джипу, рывком открыл дверь и… Черный шквал вырвался оттуда с такой силой, что вампира швырнуло в сторону, а авто подбросило в воздух и закрутило по мосту.

Над машиной изогнулся черный смерч, клубясь клочковатыми завитками и сверкая синими молниями. Ведьмовские книги летали в нем по спирали, их разрывало на клочки и расшвыривало во все стороны. Сверкнула белая вспышка, и смерч сжался до размеров человеческого роста, начав метаться по мосту, пока не превратился в худощавую фигуру. Фигуру в развевающемся черном плаще швыряло в разные стороны, ударяя о перила моста и о лежащий на боку мурановский джип. Потом человек упал и скорчился, поджав босые ноги и пытаясь спрятаться в черный плащ.

Макс с Алексом приблизились и осторожно перевернули лежащего. И оба отпрянули в ужасе.

– Какого черта, и что тебе нужно от нас?! – медленно и четко произнес Муранов. – Ты пожалеешь, если посмел явиться сюда снова!

– Явиться? Я бы не посмел… Меня швырнуло, как и всех, – раздался тихий стон, и пришелец отбросил с лица спутанные прилипшие волосы. – Хуже мне уже не будет… Я больше не некромант, и не надо на меня смотреть, как на исчадие ада. К тому же, кажется… нога сломана.

Георгий Темнов, бывший дежурный ведьмак Носферона, зажмурился и сжался, ожидая в каждую секунду страшного удара от вампиров.

Однако те ждали, а пауки и змеи образовали вокруг нежеланного гостя плотное кольцо, готовясь броситься в любой момент. Ацкий уже слетел с крыши и, скрестив руки, присвистнул и замысловато выругался, разглядывая Темнова.

– Ну уж нет… больше не обманешь. – Алекс ткнул в сторону пришельца указательным пальцем, и один из пауков бросился на него. Жорик вскрикнул, заслонившись ладонью, и яркая красная струйка размазалась по его бледной впалой щеке.

– Да не мертвяк я, больно же! – выкрикнул он. – Давай, раздери меня вдоль и поперек своим паучьем, не найдешь внутри некроманта! Огнева, она… помнишь ту старую штуку со зловоротнями и ротондами, которые швыряли