Нора поёрзала на стуле и стеснительно посмотрела на вожака, чуть приоткрыв розовые губы и слегка повела плечами, как бы приглашая его полюбоваться точёной шейкой, высокой полной грудью и всей ею, жаждущей любви и неги.

Вожак всё понял правильно, откровенно усмехнулся и сказал: — я рад видеть в нашей Стае новую волчицу. Надеюсь, ты встретишь у нас свою пару. Может быть, ты расскажешь немного о себе?

Нора покосилась на барабанящую по клавиатуре секретаршу. Обычная девчонка или молодая женщина. Ничего особенного: русые волосы, короткая стрижка, бледненькая. Черты лица, правда, правильные. Ровный аккуратный нос, округлый мягкий подбородок. Подкрашенные розовой помадой губы чётко очерченные, в меру полные. И тоже человек. Наверно, протеже жены, попросила мужа взять на работу свою знакомую. Одета в хороший свитер, сразу видно, что дорогой — тёмно-синий, крупной вязки, толстый, пушистый. Что внизу — не видно. Нора про себя усмехнулась: мёрзнет, наверно, человечка! Куда уж ей до волков с их отличной терморегуляцией.

Вожак продолжал заинтересованно смотреть на неё, и она кокетливо улыбнувшись, облизала губы розовым язычком, ответила ему долгим обещающим взглядом. Её волчица рвалась на волю, желая обнюхать этого волка, игриво прикусить за ухо, ласково ткнуть носом.

Но нет, ещё не время, ещё рано. Растягивая слова и глядя в глаза вожаку, она принялась рассказывать о себе. Не всё, конечно, а так, основные моменты. Самое интересное приберегла напоследок. Сделав умильную рожицу, просительно пролепетала: — Айк, пожалуйста, не заставляйте меня подписывать договор о вхождении в стаю! Я не хочу! Я…боюсь!

У того изумлённо полезли вверх брови: — чего ты боишься?! Договор гарантирует тебе защиту, помощь в случае необходимости, любую поддержку…

Она упрямо скривилась: — я хочу сохранить свободу! Мне не нравится зависимость от чужой воли!

Он дёрнул уголком рта: — как хочешь, насильно мы никого не заставляем.

Нора легко вздохнула. Чуть наклонившись вперёд, негромко сказала: — но ведь это же не помешает нам поужинать вместе в каком-нибудь хорошем ресторане? А потом… — она подняла на него взгляд и слова примёрзли к языку. Его лицо заострилось, глаза налились желтизной, смотрели яростно, в горле едва слышно зарождалось рычание. Она отшатнулась, вжалась в спинку стула с ужасом вспомнив, что посмела смотреть в упор в глаза вожаку. Норе захотелось немедленно, пока не поздно, обернуться волчицей и униженно ползти к нему на брюхе, в любую минуту ожидая жестокой расправы. Она даже не заметила, как прекратились щелчки клавиатуры ноутбука и женский голос спокойно сказал:

— Айк? Посмотри на меня, Айк!

Едва дыша, Нора почувствовала, как вожак отвёл от неё тяжёлый, пригибающий к полу взгляд. Чуть слышное рычание затихло. Она осторожно повернула голову: женщина с иронией смотрела в глаза! вожаку, а он смущённо улыбался. Так вот она, его пара! Она снова ошиблась, и эта женщина вовсе не секретарша, а та самая Софья Гранецкая. Совершенно раздавленная, Нора поднялась на ноги и тихо спросила: — я могу идти?

Ей ответила Софья: — конечно, Нора, идите. — И с ноткой ехидства в голосе: — если только у вас нет ещё каких-то предложений моему мужу?

Девушка молча пошла к дверям. В приёмной Олег, который всё видел и слышал, сочувственно сказал: — напрасно ты Айка захомутать хотела. Теперь убедилась, что мы с ним предпочитаем спать дома?

За закрытыми дверями кабинета вожак Стаи шумно обнюхивал и целовал свою пару.

Глава11

Нина Сергеевна умерла под самый Новый Год, прожив чуть меньше двух месяцев. Спасибо Карену и Совету Стаи. Один, вопреки всем правилам, не выбросил её из больницы и сделал всё, чтобы поддержать умирающую женщину: хорошие лекарства, уход… Я был ему благодарен, как и медсёстрам, и санитаркам. Но всё же ей было очень плохо, и я понимал, что алкоголь — это тот же наркотик, а в больнице никто не собирался покупать ей водку. Врачи держали её на снотворных, но в редкие периоды бодрствования она выла на всё отделение. Радость моя вся извелась, осунулась, часто плакала, часами просиживая у постели спящей матери. Я боялся, что у неё пропадёт молоко, но к счастью этого не случилось. Еды нашему богатырю хватало, он быстро рос, был энергичным и подвижным и приходилось держать ухо востро, чтобы он не свалился с кровати или дивана. Вторые, Совет Стаи в смысле, поддержали нас рублём, потому что требовалось много дорогих лекарств. Карен делал всё, что мог, но деньги не были лишними.

Мои родители временно переехали к нам. Они здорово помогли с детьми и приготовлением пищи — ведь мой отпуск кончился, и я вышел на службу. Мы с Полом старались им помочь: закупали продукты, делали уборку, гуляли с Тёмкой.

Однажды вечером, вернувшись со службы, я застал на кухне плачущих женщин. Моя мать, обнявшись с Аллочкой, дружно лили слёзы. Отца с детьми видно не было, и я понял, что он увёл их. При виде меня женщины быстренько прекратили киснуть и вытерли слёзы. Мать заторопилась собирать ужин, а Радость моя, вымученно улыбнувшись, попросила не обращать на них внимания, потому что они уже успокоились. Всё же, обняв, я усадил её к себе на колени и крепко прижал к себе. Я ничего не говорил, но скоро она перестала всхлипывать и шепнула мне на ухо, что я самый лучший, любимый, единственный.

Этой ночью, впервые после рождения сына, мы любили друг друга. Я так истосковался по её телу, что кончил, не успев донести, как со смехом шепнула мне на ухо жена. Мне было очень стыдно, но второй раз я был на высоте, и дважды подряд моя любимая со сладостным стоном, в изнеможении откидывалась на подушки. Ох, я уже и забыл, какое это сумасшедшее наслаждение — обладать моей желанной, чувствовать, с какой готовностью она откликается на мои грубоватые ласки и ласкает сама. Мой волк подталкивал меня к обороту, страстно желая вылизать её всю, с лица и до пальчиков ног, но я держался, потому что ещё не насытился ею в человеческой ипостаси.

Почти всю ночь мы не спали. Лишь ненадолго проваливаясь в сон, мы снова обладали друг другом, а потом отдыхали, крепко прижимаясь разгорячёнными телами, переплетаясь руками и ногами, чтобы ежесекундно чувствовать другого.

Смешно признаться, но именно в эти блаженные минуты я шёпотом рассказал ей о попытке Норы соблазнить Айка, да ещё в присутствии Софьи. До этого