* * *

Первый же день занятий начался у нас со свидания с Терлецким в его мрачном подвальном классе. Глядя на нас, Даниил Иванович просто светился от счастья, чем вызывал напряжение у всего класса. Если Терлецкий веселится, значит жди какой-нибудь беды, иначе не бывает.

— Итак, судари и сударыни, хочу сообщить вам приятную новость, которую вы все с нетерпением ждали, — он выдержал паузу и обвел нас всех взглядом. — Начиная с этого учебного года мы с вами переходим к углубленной практике.

После этих слов по классу прокатился вздох… Насколько я понимаю, «углубленная практика» означает, что мы сами начнем разделывать существ для добычи полезных компонентов. Я-то уже давненько являюсь не только теоретиком, но и практиком, однако кроме меня вряд ли многие из нашего класса могут похвастать тем же.

Услышав этот общий вздох, улыбка Терлецкого стала еще шире. Мне кажется, он получал особое удовольствие, когда причинял нам хотя бы какие-нибудь маломальские страдания.

— Я вижу, вы все с нетерпением ждали этого момента, — радостно сказал он. — Прежде всего — несколько правил. Первое. Никто не может получить освобождение от моих уроков, поэтому не советую отнимать у своих классных мастеров время и жаловаться им, что вас тошнит, или еще что-нибудь в этом роде. Также не советую ходить по этому вопросу к директору. Тем более, что он тоже не сможет вам помочь, а если даже кому-то и удастся его разжалобить… Обещаю, непосещение моей дисциплины скажется на вашем ученическом рейтинге самым скверным образом. Надеюсь, я ясно все объяснил?

С разных сторон послышались недовольные шепотки, среди которых преобладали в основном женские. Оно и понятно, девчонки не очень любили копаться в кишках всяких тварей. Они даже от картинок в учебниках в прошлом году визжали, как будто их режут. Вот будет интересно за ними понаблюдать.

— Очень хорошо, — продолжил тем временем Даниил Иванович, не услышав ни одного протеста. — Теперь второе правило. Никто ничего не режет и не отрывает до тех пор, пока я не скажу, что нужно отрезать или отрывать, ясно? Если кто-то думает, что для наших уроков очень легко доставать необходимые образцы, то я буду отправлять таких умников самих в Искажения за ними. Или на охоту. В зависимости от того, какой образец вы испортите. Это ясно?

— Он что, думает, в каждом Искажении водится весь набор тварей? — мысленно спросил я у Дориана.

— Хочешь спросить его об этом? Валяй, только потом не жалуйся, что он тебя заставляет отрабатывать по воскресеньям, и ты вместо поездок в Белозерск торчишь в его подвале, — напомнил мне Мор мой печальный прошлогодний опыт, когда Терлецкий несколько раз заставлял меня отрабатывать. Хотя я всего лишь его поправлял…

В этот момент я услышал писк внизу. Заглянул под парту и увидел крысу, которая с наглым видом сидела возле моего кроссовка и смотрела на меня своими глазками-бусинками.

— Терпеть не могу крыс, — пожаловался я своему другу. — Кто ему вообще разрешил в подвале класс устроить? Лучше бы мы вместо тварей его крыс на компоненты извели.

— Ты же знаешь, что в них нет ничего полезного, — сказал Мор.

— Жаль…

Тем временем Даниил Иванович перешел к теоретической части и начал с закрепления давно пройденного.

— Удивительно, как легко за время каникул из ваших голов вылетают знания, которые преподаватели с таким трудом туда вложили, — начал он своим нудным мрачным голосом. — Надеюсь все помнят, что некоторые виды эликсиров и лекарственных препаратов создаются на основе органов и различных внутренностей некоторых существ. На современном этапе таких эликсиров появляется все больше и больше.

В этот момент Терлецкий посмотрел на меня, и я обратил внимание, что темные круги под его глазами как будто за лето стали еще больше. Не зря за глаза его называли Пандой. С каждым годом он становился все сильнее похож на нее.

— Темников, скажи мне, где лучше всего изучать нео-алхимию, если ты хочешь стать настоящим профессионалом? — спросил он и ткнул в мою сторону указкой.

— В «Черном Плюще», — ответил я.

— Совершенно верно, — кивнул Даниил Иванович. — В том самом заведении, где обучают Убийц чудовищ. Насколько я знаю, кое-кто из вас собирается поступить туда после окончания «Китежа».

Мы дружно переглянулись между собой, пытаясь понять, о ком говорит преподаватель, но он постучал указкой по столу, требуя к себе внимания.

— Не отвлекаемся. У нас сегодня с вами много работы. Итак, на чем я остановился? Ах да… Внутренности для эликсиров… Я думаю, это всем понятно? — класс ответил дружным молчанием. — Теперь открываем ящики, которые стоят перед вами и смотрим что там внутри.

Со всех сторон послышалось клацанье открываемых защелок, на которые были закрыты ящики. Следом за этим женские вскрики, восторженные выкрики парней, а кто-то из девчонок разревелся.

— Это инструменты для разделки существ, которые необходимы в работе любому практику, — озвучил Панда то, что и без него было понятно. — Как вы видите, все они находятся в прекрасном состоянии, и я надеюсь, что в конце года вы их сдадите мне точно в таком же виде. Иначе вам придется возместить стоимость инструментов из своего кармана.

Я смотрел на свой набор блестящих инструментов, которые лежали в ящике, каждый на своем месте.

— Внутри вы найдете: скальпель, два специальных ножа, зажимы, косторез, разделитель, две пилы первого и второго размера, набор склянок, резиновые прокладки и три вида перчаток для безопасной работы с ядами и кислотой.

Пока он говорил, в классе стоял гул, из-за которого Терлецкого было плохо слышно. Почти все осматривали свои инструменты, вытаскивая их из ящика один за другим. Я тоже не стал исключением. Интересно же все-таки.

Одно дело пользоваться инструментами Ибрагима или кого-то из старшеклассников, и совсем другое — когда перед тобой лежат твои собственные. Даже если тебе их выдали на время.

По сравнению с тем набором, который носил с собой Турок, этот был просто жалким подобием. У Ибрагима было раза в три больше самых разных инструментов. Даже несколько специальных топориков разного размера.

Однако, это было не важно. Мне все равно казалось, что передо мной лежит классный набор, и даже не терпелось