— Не уверен, что это совсем так, — пробормотал Джордан, неизвестная эмоция на мгновение омрачила его черты, прежде чем ее смыло.

Еду Джордана принесли как раз в тот момент, когда прозвенел звонок, возвещающий об окончании обеда, и я была рада возможности сбежать. Он не приводил в замешательство, как Раф, но в американском королевском наследнике определенно было что-то притягательное.

Мой королевский наследник.

Мне было интересно, не это ли заставляло меня чувствовать, что между нами есть связь.

Или дело было в том, что со всеми наследными принцами, которых я встречала, было почти невозможно справиться в непосредственной близости.

Если мое короткое время в Арбоне чему-то меня и научило, так это тому, насколько далеко я здесь была не в своей лиге.

И в какие неприятности я попала.

Глава 9

— У вас с Ноланом все в порядке? — Спросила я Мэтти, когда она провожала меня на следующий урок — Мировой литературы.

Несмотря на то, что я не знала ее хорошо, я могла видеть, что она заставила себя улыбнуться, когда ответила:

— О, да. Просто Нол думает, что он непобедим, и игнорирует меня, когда я говорю ему, что он не в своей лиге.

— Спортивная травма, — сказала я, указывая пальцем на кавычки, чтобы показать, что я знала, что это чушь собачья.

Мэтти тихо фыркнула.

— Ага. Тупица.

Я хотела сильно подтолкнуть ее к тому, что происходит, но я все еще чувствовала, что она не готова рассказать мне. Я не могла рисковать нашей дружбой. Пока нет. Но я бы обратила внимание, потому что все, что связано с оружием…

Мне нужно было знать.

Мэтти оставила меня у двери класса, и как только она ушла, я поспешила к своему столу. Это была одна из моих любимых тем, и я с нетерпением ждала обсуждения текста на этой неделе. Всемирная литература была предметом всеобщего изучения — попытка монархий объединить мир общей любовью к литературе. Мы все знали, что это была дерьмовая дымовая завеса для прикрытия их соперничества. Монархии заботились о власти и деньгах, ни о чем другом, и это была дерьмовая система, потому что это было унаследованное положение. Так что у нас не было выбора. Никакого голосования. Никакой свободы.

— Поторопитесь, пожалуйста, — сказала учительница. — Нам сегодня нужно многое пройти.

Я начала ощущать тему в курсовой работе здесь: ее было много.

Заняв место посередине и с правой стороны, я попыталась игнорировать множество любопытных взглядов, устремленных в мою сторону. Я могла бы сказать, что им было интересно, как, черт возьми, студентке-стипендиатке удалось пробиться к королевскому столу.

Я сама задавалась этим вопросом.

— Я профессор Талса, и я буду преподавать Всемирную литературу 101 на вашем первом курсе.

Заставив себя обратить внимание, я отметила, как молода она была для профессора — возможно, под тридцать, с строгим черным каре, которое сидело чуть выше плеч, в толстых темных очках и отчаянно нуждалась в воске для бровей. Они были такими густыми и непослушными, что казалось, будто у нее на очках вторая оправа.

Она прочистила горло, выражение ее лица было серьезным, когда она указала на огромную стопку толстых книг, сложенных на ее столе.

— Это ваш список чтения на этот год, — сказала она, и я подавила стон. Не то чтобы я ненавидела читать, вовсе нет, но мне больше нравились беззаботные фэнтезийные сказки. Откровенно говоря, я могла сказать, что на этом занятии будет много классики и мало веселья.

Студенты вокруг меня начали отмечать все книги по видимым корешкам, и я решила сделать то же самое. — Копии доступны на ваших считывателях, продолжила профессор, — или вы можете найти копии в мягкой обложке в библиотеке. Я знаю, что многие из вас предпочитают архаичный способ наслаждаться своими историями.

Снобизм и плохие брови. Она уже была в списке моих наименее любимых учителей. То, что она сделает дальше, определит, насколько высоко в этом списке она займет свое место.

— И для начала, — сказала она, улыбка, наконец, украсила ее тонкие губы, — мы проведем тест, чтобы определить ваши текущие знания или их отсутствие относительно этих очень важных историй, которые сформировали целые поколения.

Ладно, тогда все было решено. Сучка была на самом верху.

К черту мою жизнь.

К концу занятий я чувствовала себя выжатой тряпкой, вялой и полумертвой. У меня был час до того, как пришло время идти на футбольное поле на встречу с Алексом, и все, чего я хотела, это принять душ и забраться в постель, чтобы поспать миллиард часов.

Однако предупреждение Мэтти о том, чтобы не отставать, подтолкнуло меня к библиотеке, где я справилась с кучей домашних заданий, прежде чем поспешно собрать вещи, поскольку мне нужно было бежать на поле, чтобы успеть вовремя.

Уходя, я заметила, что учебные столы в библиотеке были забиты до отказа, и постаралась не паниковать из-за того, насколько насыщенными будут следующие четыре года. Возможно, встреча с Мэтти была не лучшим, что могло случиться, потому что у меня явно не было времени на друзей.

Одной хорошей вещью в победе в Выборах Прицессы было минимальное требование к GPA для меня, чтобы остаться в Арбон. Мне просто нужно было сдать экзамен. Но соревновательная часть меня хотела доказать, что я здесь так же хороша, как и все остальные, несмотря на отсутствие у меня денег и королевского титула.

Холод ударил в меня, когда я вбежала на длинную дорожку, которая вела к крытому спортивному центру. Дрожа, я подняла свою тяжелую сумку повыше за спину, на долю секунды пожалев, что у меня нет считывателя, как у других студентов. Они могли бы записывать уроки, делать домашнее задание и отправлять его учителям, а также хранить все свои заметки в красивых, аккуратных файлах.

Может быть, мне нужно было спросить декана, есть ли какой-нибудь шанс, что я могла бы отработать его или что-то в этом роде. Это очень помогло бы мне не отстать.

Войдя через двойные двери, я несколько секунд дрожала, пока не почувствовала жар. Внутри было не то чтобы жарко, потому что это, вероятно, убило бы тех парней на поле, но климат-контроль немного смягчил ледяную атмосферу.

Футбольное поле было окружено со всех сторон массивными сидячими местами стадиона. Например, они должны привлекать пятьдесят тысяч зрителей на свои матчи, чтобы заполнить это дерьмо. Нижние уровни были забиты прихорашивающимися, хихикающими