— Ты уверен, что дедуля жив ещё? — спросил Баламут. — Мы не потратим время, чтобы навестить высохший скелет, который расклевали птицы?

— Нет, не уверен, — честно ответил Алексей. — Но мудрец, может, ровесник мироздания. Может, ему тысяча лет, он ещё нас всех переживёт.

— Хм, — сказал Баламут, — возраст ещё не всегда признак великого ума. Ты вот хоть до ста лет доживи, так и останешься балбесом, игривым, как щенок, помяни моё слово.

Алексей вспыхнул, поднялся, схватился за рукоятку меча. Баламут ехидно засмеялся и сделал шаг назад, поднимая руки.

— Шучу, княжич, шучу. Хотел просто обстановку нашу сделать повеселее, а то ты глядишь на мир, как висельник с помоста.

Алексей что-то пробурчал себе под нос, но успокоился и уселся обратно на камень.

— Ты лучше скажи, — спросил Баламут, — что этот твой мудрец намудрил в своей жизни такого, чтобы к нему за советом обращаться?

— Чего не знаю, того не знаю, — честно признался княжич. — Только все о нем говорят, как о великом мудреце, а народ врать не будет.

Баламут покачал головой.

— Зная, сколько моего собственного вранья ты охотно съел за последнее время, у меня есть сомнения, по поводу твоего умения разбираться во лжи.

— Народ говорит, что он мудрец, — упёрся Алексей.

— А ещё народ говорит, что дьявол принимает образ чёрного петуха, бегает по деревням и коз топчет. Меньше верь всему, что слышишь, княжич, целее будешь.

— Ты мне что, не веришь? — возмутился княжич.

— Доверяю тебе, как самому себе. Но сам себе я вообще не доверяю.

— Это древний мудрец, которому, может, целая сотня лет! Тысяча лет, даже! Такие люди, как он, точно разбираются в том, как нам княжну сыскать.

— Подходяще, — сказал Баламут, — древний пень, выживший из ума ещё во времена библейского потопа. То, что надо. Ладно, пускай, далеко он живёт-то, сколько ехать до него.

— не знаю я, где он живёт. Где-то тут, неподалёку, наверняка. Встретим кого-нибудь в пути и дорогу спросим.

Баламут хохотнул.

— Вот это план надёжный, я понимаю. Найдем не знаем кого, незнамо где.

— Если у тебя есть кто-то другой на уме, так не тяни кота за хвост, сразу выкладывай.

— Тут ты меня переиграл, конечно. Крыть нечем. В конце-концов, что мы теряем? Спи, давай, а завтра с утра седлаем коней, поскачем искать этого старикашку.

Глава 10 Милая старушка

Всю дорогу, пока они кружили по лесу в поисках мудрого старца, Баламут только и делал, что ныл и стонал, как у него всё ноет и болит, как затекли руки и спина, клял самого себя на чём свет стоит, что решил продолжать их авантюру.

— Я устал не меньше твоего, — сказал княжич, втайне гордясь собой, — только вот не жалуюсь.

— А я жалуюсь, жаловался, и буду жаловаться, — сказал Баламут. — Это помогает мне примиряться с унылой реальностью. Вот поныл немножечко, пожаловался, поворчал, поплакал, и дальше дела делаешь. И так жить оно гораздо приятнее. Ты вот неправильно поступаешь, всё в себе копишь. Смотри, накопится до краёв, лопнет оно тебя изнутри, как надутый бычий пузырь.

— Сам ты бычий пузырь, — отмахнулся от него Алексей. — Давай гляди в оба, может, увидим примету какую важную.

— Какую же это? — спросил Баламут. — Разве что белка разумная нам поможет, за умеренную плату орехами.

— Умеренная плата орехами, это как раз то, чем я собирался за твою помощь расплатиться. Как говорится, по потугам и награда.

Не успел Баламут как следует возмутиться такой наглости, как деревья перед ними расступились. Юноши оказались у поляны, в центре которой стояла большая крепкая изба. Стены сплошь увиты плющом и яркими цветами, ставенки украшены резными петушками, из трубы вьётся тонкая струйка дыма. Перед крыльцом сидела старушка в платке. Она щёлкала спицами, набирая петли для длинного чулка, и напевала себе что-то под нос. Круглая, с румяными щеками и озорной улыбкой, светившейся в васильково-голубых глазах. Увидев гостей, бабуля отложила вязанье в сторону, поднялась и приветственно помахала им.

Юноши подъехали ближе и спешились.

— Здравствуйте, матушка, — Алёша низко поклонился.

— Здрасьте, — Баламут приподнял шапку с изрядно потрёпанным за последнее время пером.

— И вам не хворать, добры молодцы, — проворковала старушка. — Какими судьбами вы тут, милые-родные, чего ищете, куда путь держите? Чего забыли-потеряли в наших краях, славные витязи?

— Матушка, ищем мы мудреца, что где-то здесь проживает, — сказал княжич. — Нужна нам помощь его, в деле праведном. Не знаете ли вы, где нам искать?

— Отчего же не знать, знаю, — ответила старушка. — Да только кто же сразу разговоры разговаривает, вам с дороги отдохнуть надобно. Вон, вижу по вам, как сильно вас путь-дорога вымотала.

— Отдохнуть было бы славно, — ответил Алексей, разминая ноющие под кольчугой плечи. — Мой товарищ весь наизнанку уже изнылся, как сильно он устал. Не выдержит больше.

— Врёт и не краснеет, — буркнул Баламут.

— Вот и славненько, вот и чудненько. Заходите, отдохните, кваску испейте, да блинчиков свежих откушайте, не побрезгуйте, гости дорогие, — обрадовалась старушка, пряча вязанье в берестяную коробочку.

— С удовольствием, матушка, — Алексей снова поклонился и собирался зайти в избу, но Баламут положил ему руку на плечо.

— Какая вы добрая и гостеприимная, — сказал он. — Аж не верится в такое счастье. Может, вы нам ещё в баньке предложите попариться, да на перинах пуховых ночку отдохнуть?

Старушка демонстративно оглянулась.

— А ты что, где-то здесь баньку увидел, соколик глазастый? Да и перин пуховых у меня не имеется, а чего нету, то и обещать не буду, не такой я человек. Вот на печке моей горячей можете поспать всласть, сил набраться, а перин-то нету, нету.

От таких фантазий глаза княжича заволокло мечтательным туманом, но Баламут был упёрт.

— Что же вы делаете одна в глуши лесной? — спросил он.

— Живу, — философски ответила старушка.

— Чем живете? — продолжал наседать Баламут. — Чем или кем харчуетесь?

Бабуля по-девичьи звонко рассмеялась.

— Забавный ты. Варю я всякие травушки-муравушки, баночки-скляночки, отварки-припарки. Ходят ко мне