– Он может таким быть.

– Ты встречал его?

Было бы неплохо все прояснить. Только вот она могла не захотеть есть еду, которую приготовил я. Я не мог назвать ее своей фанаткой.

– Я ведь живу в поместье. Конечно, встречал.

– Какой он? – Она определенно предалась фантазиям в своей голове.

– Темпераментный.

Она захлопнула рот, а затем посмотрела на меня – да, я почувствовал этот взгляд сквозь ее совиные солнцезащитные очки.

– Бесишь.

Я отсалютовал ей пивом. Она нахмурилась и бросила мне скомканную салфетку. Та не долетела до моей тарелки совсем чуть-чуть, и я усмехнулся.

Покачав головой, будто я не более чем мелкое недоразумение, Эмма взяла картошку и макнула в миску с кетчупом.

– Почему-то мне сложно представить, что Амалия мирится с трудным сотрудником.

Она не ошиблась. Меня поразило, что Эмма так много поняла о моей бабушке. Может, и не стоило удивляться. Эмма слишком наблюдательна.

Я изобразил скучающее пожатие плечами.

– У нее к нему слабость.

– О, они… – ее лицо озарила улыбка, – ну, знаешь, нравятся друг другу?

Сэл так сильно подавился гамбургером, что маленькие кусочки вырвались наружу. К его большому огорчению.

– Мне будут сниться кошмары, – пробормотал он, лихорадочно вытирая стол салфеткой. Только я знал, что он говорит не о беспорядке.

– Не все касается секса, Снупи[50].

– Я и не думаю, что… постой, как ты меня назвал? – Она быстро сняла свои очки. В глазах сверкало недовольство. Оно ей шло. – Ты серьезно только что назвал меня Снупи?

Я улыбнулся, чувствуя себя намного лучше, нежели утром.

– Проныра Паркер[51] тебе больше нравится?

– Совсем нет, Супер-Майк[52].

– Майк танцевал, а не плавал.

Дерзкий носик принцессы Ани слегка вздернулся.

– Он устроил определенное шоу. В этом смысл.

– Шоу, за которым тебе определенно понравилось наблюдать.

Ее щеки порозовели, и она разгорячилась. Я снова начал посмеиваться, но затем заметил Сэла, который достал телефон и направил в нашу сторону.

– Какого черта ты делаешь?

Я и забыл о нем. Это оказалось легко в присутствии Эммы.

– Снимаю все это для Амалии. Она безумно обрадуется.

– Сэл! – шикнула Эмма в ужасе.

Он сжалился над ней и положил телефон на стол экраном вниз.

– Шучу. Не собираюсь я ничего посылать Амалии. Это было бы грубым нарушением конфиденциальности.

Я фыркнул, и он одарил меня блаженной улыбкой.

– Я просто оставлю это на время, когда захочу разозлить Оза.

– Для этого тебе не нужно видео, Сэл.

Сэл показал мне неприличный жест, его ярко-розовый ноготь походил на восклицательный знак. Потом он рассмеялся и откинулся на спинку стула, снова принявшись за свой милкшейк.

– Он скорострел, Эмма. Еще какой.

Я знал, что он дразнится. Но эти слова напомнили мне о временах, когда парни называли меня Его Быстрейшество.

Быстрые ноги, шустрые руки.

Я будто слышал их в своей голове. Своих парней.

Его Быстрейшество займется этим. Ты стукнешь алыми каблучками и отправишь нас в Изумрудный город, Оз?

Глупости. Мы говорили всякую чушь, чтобы держать себя в тонусе, снимать напряжение. Я скучал по каждой чертовой секунде с ними.

– Ты снова превратил его в ворчуна, Сэл, – заметила Эмма, неверно истолковав мою внезапную смену настроения. Оно немного поднялось вместе с моим сердечным ритмом, когда она протянула руку и похлопала меня по предплечью. – Не волнуйся, сладенький, все у тебя будет хорошо.

– Сладенький? – Мой голос прозвучал слишком грубо.

Она изящно пожала плечами.

– Так говорила бабуля, когда считала, что я капризничаю. «Не волнуйся, сладенькая, мир будет продолжать вращаться и без тебя».

– Тебя бесило, когда она так говорила? Или ты ей верила?

Эмма широко улыбнулась, демонстрируя ослепительную улыбку, которую так обожали поклонники и пресса.

– Понемногу и того, и другого.

Боже, я хотел вернуть эту улыбку. Я много чего хотел. И мне не просто нравилась ее внешность. Было что-то еще, заставлявшее меня испытывать симпатию к ней самой. И я испытывал. Она мне очень нравилась.

– Вы двое такие милые, – вставил Сэл.

Улыбка Эммы померкла.

– А ты просто ужасный задира. Хватит мучить Люсьена.

– Ему нужно побольше таких пыток, я думаю. – Он отодвинулся от стола. – Пойду возьму диетической колы, нужно запить этот шейк. Кому-нибудь взять что-то еще?

Когда мы оба покачали головами, он ушел, и между нами с Эммой повисла тишина.

– Почему он называет тебя Озом? – внезапно спросила она.

Я надеялся, что она пропустила это мимо ушей. Но Эмма мало что упускала.

– Моя фамилия Озмонд. Некоторые зовут меня Оз. – Я выдавил самодовольную улыбку. – Теперь ты скажешь, что я не выгляжу как маленький смешной волшебник, да?

Она рассмеялась.

– Если честно, в тебе нет ничего маленького.

В нижней части моего тела потеплело.

– Совершенно ничего, сладенькая.

– Это точно не касается твоего эго.

– Дело не в эго, просто такова правда.

Эмма закатила глаза и взяла воду, чтобы сделать глоток. Ее взгляд обратился к Сэлу, стоявшему в очереди.

– У тебя нет ощущения, что Сэл и Амалия пытаются свести нас?

– Заметила-таки?

Она сморщила нос.

– Они не то чтобы тонко намекают на это.

Она не выглядела раздраженной, скорее смущенной. Я не понимал, как к этому относиться, поэтому не стал ее грузить.

– Нет. – Я сделал глоток пива. – Это не так.

Эмма положила руку на стол и наклонилась ближе, неся с собой легкий, сладкий аромат.

– Не волнуйся. Я буду держаться от тебя подальше.

И тут меня осенило. Она искала моего утешения. Она бы ушла, если бы подумала, будто я этого хочу. Правда отображалась прямо на ее выразительном лице.

– Не делай этого. – Слова вырвались сами собой.

Какого черта, Оз?

Между ее бровями образовалась морщинка замешательства.

– Что?

Ты еще можешь все исправить. Отступление, придурок. Отступление.

– Не нужно держаться от меня подальше.

Идиот.

На ее лице появилось выражение удивления, глаза цвета индиго принялись изучать меня, будто пытаясь прочесть. Понятия не имею, как она могла бы это сделать, ведь даже я сам не мог себя понять.

– Это же смешно, – выпалил я. – Избегать друг друга только потому, что им скучно и они посмотрели слишком много серий «Холостяка».

В ее глазах зажглось веселье.

– Ты имел в виду «Холостячку»?

Я спрятал улыбку за очередным глотком.

– Я сказал то, что имел в виду.

– Ты все неправильно понял. Я определенно приз.

Да еще какой.

– Как скажешь, Снупи.

Она засмеялась – этот великолепный звук проник прямо в сердце, вырвал дыхание из легких. Чтобы снова и снова слышать ее смех, я был готов на какие-угодно глупости.

Видимо, не только я оказался под ее влиянием. Головы повернулись в нашу сторону. Тогда-то это и произошло.