Вершин, и тут вернулся Калинин; оценив ситуацию, он выгнал лейтенанта из-за компьютера и послал к инженеру за шифротелеграммой. – Я его побью когда-нибудь, – пожаловался Вершин, занимая его место за столом. – Выводит меня на раз.

– Проверь по КУСПу вот эти фамилии, – Калинин передал ему листок и сел за свой стол, только тогда посмотрел на Риту, а она с любопытством разглядывала его уже с минуту. Вблизи знакомый Сурика оказался моложе, чем она подумала в кафе, и гораздо привлекательнее. Пожалуй, даже красивее Бурлицкого… вспомнив о случившемся в институте, Рита резко помрачнела.

– Марго Рубиковна?

– Да.

Калинин с интересом ее рассматривал. Молчание затянулось.

– А что это вы такая… помятая?

– А ее сокурсницы побили, – сказал из-за компьютера Вершин. – Еле отогнал.

– Вот те раз… ладно, не мое это дело. Марго Рубиковна, нам необходима ваша помощь. Дело в том, что на Рождество у ваших соседей, в первом подъезде, украли большую сумму денег, вынесли прямо с сейфом…

Калинин плел заранее заготовленную чушь, рассматривая сестру Сурена. Если верить быстро нацарапанной записке Вершина, о наркобизнесе она ни сном ни духом. Личико наивное, грустное, возле уха свежая царапина – надо же, и вправду побили, наверное. Девушка симпатичная, только какая-то затравленная. Странно. Если о криминальных подвигах брата не осведомлена, чего бы ей нервничать?

– Марго Рубиковна, постарайтесь вспомнить, что вы делали седьмого января?

Рита задумалась.

– С утра… с утра я поехала на рынок, Сурик накануне провернул какую-то выгодную сделку с картофелем и принес мне на хозяйство и просто так, побаловаться. Косметику сказал купить… Я не купила, правда, мне очень хотелось набор для кухни, вот я сэкономила и поехала покупать набор. Простите, это не по делу я говорю…

– Очень по делу, – возразил Калинин. – Вам так легче все вспомнить досконально.

– Ну да… я поехала на рынок, там купила продуктов и пошла в супермаркет на Каляева за набором…

Калинин слушал вполуха. Долбаный Ильясов опять взялся за старое, а он-то думал, ошибся его полупьяный агент, когда встретил на улице второго января и сказал, что наркоманы разгулялись – Шишак, как называли Сурена, достал здоровую партию соломки, передал через какую-то бабу. Вот тебе и «выгодная сделка с картофелем». Что ж он сестре своей не сказал, чтобы о деньгах не трепалась?

– Потом я вернулась домой, поставила продукты на стол в кухне и пошла распаковывать набор. Он здоровенный, еле дотащила – лифт не работал. Потом мы поели…

– Кто – «мы»?

– Я, Сурик и Виктория. Виктория – это его хорошая подруга, она иногда ночует у нас дома. Виктория приготовила салат и картошку фри, мы пообедали, и они уехали вдвоем. Я пару часов поучилась, у меня экзамены с двенадцатого, потом села смотреть телевизор. Сурик вернулся где-то около шести, поужинал, мы с ним вместе смотрели боевик. Стивен Сигал играл, кажется.

Виктория! Всплывает какая-то Виктория, подруга наркомана Сурена, и, если уж учитывать, что Ильясов сам себя нехило подставил тем, что полез спрашивать о трупе с улицы Зеленой, а Виктория этот труп видела…

– Марго Рубиковна, а вы не знаете фамилию Виктории?

– Нет, – ответила Рита, – она никогда ее не называла. Вика и Вика. Сурик ее Вичкой называет и иногда – Курочкой Рябой, когда она омлет готовит.

Хлоп. Вершин уронил ручку, которой выписывал данные из КУСП, и полез под стол поднимать.

– Дальше рассказывать?

– Да-да, конечно.

– Потом я легла спать, я рано ложусь, в десять уже глаза слипаются. И все. Я для вас бесполезный свидетель, – извиняющимся тоном сказала Рита, – я даже когда с рынка шла, под ноги смотрела, по сторонам головой не вертела – скользко, боялась упасть. А когда кража произошла?

– Какая кра… Кража произошла в семь часов вечера, – спохватился Калинин. Рита покачала головой.

– Так мы уже дома были, никого бы не увидели. Если бы позже, то, может, Сурен кого бы и увидел, он примерно в девять уехал, а машину ставит всегда возле того подъезда, потому что у нашего не развернешься.

– Ваш брат вечером уезжал?..

– Конечно, – простодушно ответила Рита. – Он редко дома ночует, а ведь был праздник, вот они с Викой и поехали вместе отмечать. Он только утром вернулся…

В доме шесть в рождественскую ночь было восемь подозрительных человек, и сомнений в том, что восьмым был Ильясов, уже не оставалось. Вот только одна беда: из этих восьми двое – братья Миланяны, еще девятого утром улетели в Баку к родственникам, хозяин сауны с сомнительным названием «Золотые брызги» Смбад Ашотович Мироян с того же числа находился на теплом берегу Эгейского моря, а портачу, воришке и мелкому наркоману Ваке Мирзоеву аккурат перед походом в уголовный розыск кто-то дал по голове – слава богу, в чужом районе, – и Мирзоев загремел в больницу, так что допрос пока откладывался. Рябская соврала, сказав, что Ильясова в доме не было. Следовало колоть последнего свидетеля – проститутку Ольгу Дюкареву.

С Ольгой у Вершина отношения были натянутые после «приемки» в сауне упомянутого Мирояна. У нее при досмотре нашли наркотики, и, как ни божилась Дюкарева, что их подбросили, на скамью подсудимых по статье 228 УК попала и она. Дюкаревой дали три года условно – у нее была двенадцатилетняя дочка и старая, дряхлая мать с болезнью Паркинсона. Дочку Дюкарева обожала, тряслась над ней, как наседка, и Вершину жалко было девчонку – загремит Ольга на нары, малышка с бабкой пропадет. Но обошлось, однако любви это к сотрудникам уголовного розыска Дюкаревой не прибавило.

Проститутка Ольга Дюкарева была красы неописуемой, Вершин успел за три года подзабыть, какое впечатление она производит на мужчин, и был немного ошарашен, столкнувшись с ней в коридоре. Ольга была высоченной дамой с такими грудями, что, пришло на ум майору, каждую надо бы катить впереди на тележке – это ж какой позвоночник выдержит? При всей массивности груди, талия у Ольги была точеной, а вот зад столь же монументален, как и верхняя часть туловища, хоть пивные стаканы на него ставь. Белокурые волосы красивыми локонами падали на плечи, макияж был наложен идеально, с лица – хоть картину пиши, до того совершенное.

Дама поравнялась с майором и посмотрела на него сверху вниз: стовосьмидесятисантиметровый Вершин доставал ей лишь до плеча.

– Добрый день, – мрачно сказала она басом. – Дюкарева Ольга Васильевна, меня вызывали в третий кабинет. Это где?

– Привет, Дюкарева, – справился Вершин с собой и нахально осмотрел ее. – Все хорошеешь. Как продвигается карьера?

– Мы что, знакомы?

– А как же.

Ольга посмотрела на него тяжелым взглядом, потом в глазах промелькнули