зато много и с гордостью рассказывал, как он много работал и занимался, чтобы выбиться в люди. Как я поняла, учеба в школе и институте давалась ему с трудом. По натуре он гуманитарий и всегда интересовался литературой. Поэтому и выбрал то, что ему нравилось, — факультет журналистики.

— Да, Реус нам уже рассказала, что он учился вместе с ней. А как у него складывались отношения с женщинами? — спросил Лев Иванович.

— Женщины… — Ольга слабо улыбнулась. — У Жени были романы. В какой-то момент, когда ему было двадцать с небольшим, он даже чуть не женился на одной девушке с параллельного курса. Но что-то у них не сложилось. Насколько я знаю, у него всегда были сложные отношения с женщинами. Его характер… Женя, если честно, был очень самолюбив и эгоистичен. Ему постоянно нужно было, чтобы его хвалили, им восхищались, о нем заботились. А сам он… — Кирьянова вздохнула. — Сам он редко когда кого-нибудь хвалил. Нет, он не был жестким или жестоким. Но и внимательным и заботливым я бы его тоже не назвала. Но я его любила таким, какой он есть — со всеми его добродетелями и грехами, — словно в оправдание за свои слова быстро добавила Ольга.

— Да, любовь — она такая, — рассеянно согласился Гуров и все-таки уточнил: — Детей у Евгения Петровича не было?

— Нет, не было, — словно бы ставя точку в разговоре на эту тему, твердо ответила Кирьянова.

— Что ж, не было — так не было…

Гуров встал и посмотрел на часы, которые показывали уже четверть четвертого.

— Лев Иванович, — Ольга тоже встала, — что со мной будет? Неужели нет способа доказать, что это не я стреляла в мужа?

— Ну почему же нет? Есть очень много способов доказать невиновность человека в преступлении. Например, разные биологические и материальные улики, собранные криминалистами на месте преступления. Опять же, записи с видеокамер. Экспертизы сегодня проводят быстро и точно, — успокаивающе ответил Гуров и похлопал Ольгу по руке. Но увидев, что прозвучало это не очень убедительно, добавил: — Если вы не виноваты, то это легко будет доказать. Так что не переживайте зря. Вы лучше вот что сделайте. Сядьте и спокойно подумайте. Вспомните, кто же все-таки мог бы желать убить вашего мужа, а заодно и отомстить вам. А может, и просто отомстить именно вам, подставив вас и убив Евгения Петровича.

Ольга побледнела так, что Гуров подумал, что с ней сейчас случится сердечный приступ. Она снова села на диван, с которого только что встала, и ошарашенно посмотрела на сыщиков. Ей и в голову не приходило то, что именно она могла стать объектом столь изощренной мести.

— Я? — выдохнула она и так сильно стала качать головой, что Крячко быстро налил в стакан воды и протянул его.

— Ольга, успокойтесь и выпейте воды, — решительно сказал он. — Чтобы что-то вспомнить, нужна ясная голова. Если не было врагов у вашего мужа, то, быть может, у вас они были?

Кирьянова с жадностью выпила воду и кивнула, но говорить ничего не стала.

— Мы сейчас уйдем. — Крячко тоже встал. — А вы, Ольга, успокойтесь и хорошо подумайте над нашим предложением. Наверняка вспомните что-то, какой-то эпизод из жизни, который подскажет вам, кто мог бы желать зла вам или вашему мужу.

Глава 11

— Топчемся на одном месте, — с некоторой досадой сказал Гуров, когда они с Крячко остались наедине. — У меня создалось впечатление, что Ольга явно что-то знает, но не говорит. Или подозревает кого-то, но нам не говорит. Не хочет высказывать свое предположение. Осторожничает.

— Может, она просто боится ошибиться и ненароком подставить кого-то под подозрение? — ответил Станислав. — Эх, нам бы узнать, что там, на этих видео! Но Пятаков нам не скажет…

— Может, и не скажет, а может, и скажет, — нахмурился Гуров, который, заложив руки за спину, ходил из угла в угол номера и размышлял. — Завтра утром нужно с ним созвониться и настоять, чтобы он рассказал нам, как продвигается следствие. Наверняка уже к завтрашнему утру будут известны и результаты баллистической экспертизы, и какие-то данные, собранные криминалистами на месте убийства. Не может такого быть, чтобы на месте преступления не осталось никаких следов. Опять же, сумочка…

— Да, если пистолет подбросили, то, может, и на ней какие-то следы обнаружат. Хотя если преступник был в перчатках… — подхватил рассуждения друга Крячко.

— Угу. В перчатках, в бахилах и в балаклаве, — с сарказмом заметил Гуров. — Нынче столько криминальных фильмов и романов о том, как преступники могут обмануть полицию, что я не удивлюсь, если следов вообще никаких в номере не найдут. Сегодня, если сильно захочешь кого-то убить и кого-то подставить, то подготовиться к этому нужно заранее. Если убила не Ольга, и наши с тобой предположения, что ее кто-то подставил, правильные, то вполне возможно, что планировалось убийство не сегодня и не вчера.

— А значит, все было продумано до мелочей, — согласился Крячко. — Наверняка этот человек хорошо знал Кирьяновых и их привычки, распорядок дня и то, что Ольга ходит поплавать в верхний бассейн.

— Но она ведь не по расписанию туда ходит, — поднял указательный палец Гуров. — Как я понял, открывали ей, как, впрочем, и нам, только по звонку Катерине. Та, в свою очередь, перезванивала дежурной горничной, если она сама в этот день не была на смене.

— Значит, убийца точно знал тот момент, когда Ольги не будет в номере, — согласно кивнул Крячко. — А это означает, что он хорошо знал и горничных, которые открывали Ольге выход на крышу.

— И имел ключ от номера, — добавил Гуров и посмотрел на Станислава. — Кто-то из обслуги? — задался он вопросом.

— Во всяком случае, если не кто-то из служащих, то некто, кто имел непосредственное отношение к отелю или к тому, кто вчера дежурил — охраннику, секьюрити или горничным.

Лев Иванович вспомнил о странном поведении охранника, которого сменили сегодня утром. Тот не стал задерживаться, даже зная, что в гостинице во время его дежурства произошло убийство, и быстро ушел, едва его сменщик переступил порог комнаты охраны.

— Надо бы нам поговорить с охранником, который дежурил вчера и сменился утром, — заметил он. — Сейчас я ему позвоню и узнаю, где он и как с ним можно встретиться.

Лев Иванович нашел в записной книжке номер телефона молодого охранника, который ему дал пожилой сменщик, и набрал его на своем телефоне. Ему никто не ответил. Тогда Гуров еще раз набрал, и снова в ответ были лишь гудки.

— Не берет, — пожал он плечами.

— Напиши ему или голосовое отправь, чтобы перезвонил тебе, как только сможет. Мало ли у человека дел в выходные.

— Не стану я писать и наговаривать, — категорично ответил Лев Иванович. — Сам перезвонит. А если нет,