встал как вкопанный и поднял руки. — Что вы от нас со Станиславом Васильевичем хотите?

— Мы хотим знать, как продвигается следствие, и вообще мы все хотим знать. Убили нашего дорогого председателя комиссии и уважаемого члена Союза писателей, талантливого человека! Мы все переживаем, — выступил вперед писатель Переделкин.

— Я понимаю ваши чувства, — вздохнул Гуров и стал объяснять тоном, каким объясняют воспитатели непонятливым детям: — До окончания следственных мероприятий оперативники, проводящие их, не имеют права разглашать, ни как проводится следствие, ни каких-либо промежуточных результатов по нему. Я уже разговаривал с Ириной Яковлевной и обещал ей, что как только все закончится, я и мой коллега ответим на все ваши вопросы. Я ясно выразился?

Сначала вокруг стояла тишина, а потом кто-то из женщин, кажется, это была Марьяна Степановна Скорикова, которую приводил к ним в номер Лемешев, ответила:

— Все ясно нам. А когда следствие закончится?

— Вот этого я сказать точно никак не могу. Это, знаете ли, не в моей власти, заглядывать в будущее. Вы ведь не думаете, что настоящая работа оперативников похожа на написание детективного романа или рассказа, где писатель уже наперед знает, как будет развиваться сюжет. Когда он знает, и кто убил, и какие улики и свидетелей нужно подсунуть полиции, чтобы она нашла преступника.

— Конечно же, многие из нас так не думают, — с ехидной улыбкой выплыла вперед Реус. Она оглядела писателей, окруживших оперативников, и спросила: — Или есть другие мнения?

Все молчали. Никому, по всей видимости, не хотелось прослыть невеждой в вопросе, как на самом деле проходит раскрытие преступления.

— Вот видите. — Реус повернулась к Гурову и Крячко. — Все всё понимают и больше не станут донимать вас своими глупыми вопросами. Нам еще неделю жить в отеле, а поэтому, друзья, — она снова оглядела притихших и даже немного смутившихся писателей, — давайте наберемся терпения.

Словно по команде писатели стали расходиться. Кто парочками, кто небольшими компаниями, а кто и поодиночке.

— Вы уж извините их, — вздохнула Реус и, развернувшись, тоже ушла в холл отеля, а Лев Иванович подумал, что первое неприятное впечатление от этой женщины было у него, скорее всего, обманчивым.

Глава 12

Москва встретила сыщиков отвратительным шквальным ветром и ливнем. Солнечное настроение, которое еще хоть как-то поддерживало расположение духа Льва Ивановича в Анапе, исчезло окончательно и стало таким же свинцово-черным, как и тучи над столицей.

Еще перед отъездом в Москву Гуров созвонился с Орловым и рассказал ему о причине их с Крячко возвращения. Генерал, громко кашлянув в трубку, словно поперхнувшись новостью, сказал:

— Удивляюсь я тебе, Лева. Вернее, даже не тебе, а твоей способности притягивать к себе разные происшествия. Такое впечатление, что ты и в отпуске всегда умудряешься найти себе работу. Я, если честно, специально отпустил вас со Станиславом на этот раз вдвоем. Думал, что хоть так ты отдохнешь без приключений…

— Это не я работу нахожу, — хмуро заметил Лев Иванович, — это она меня находит.

— Ну-ну, — протянул Орлов. — Так что от меня требуется?

— Позвони в следственное управление по Северо-Восточному округу, пусть они нам дело об убийстве Леонидова подготовят. Им, вообще-то, запрос из Анапы делали. Но мы лучше на месте все посмотрим. Ох, не люблю я глухари раскручивать, — посетовал Гуров, на что его начальник ответил:

— Ничего, управитесь, не в первый раз. Ладно, завтра, что ли, вас ждать?

— Да, завтра, после четырех часов. Раньше никак не управимся. На машине едем.

— Ладно, позвони, если будут сложности. Вместе подумаем.

— Позвоню, — коротко пообещал Лев Иванович и прервал связь.

Теперь вот, остановившись рядом с домом Крячко, они решали — ехать им сразу в Марьину Рощу или сначала поесть и помыться. В итоге решили, что один час погоды не сделает, и отправились ужинать, или даже обедать, потому как не ели с самого утра.

— Мне все не дает покоя эта чертова цифра, — неожиданно произнес Гуров, переставая жевать. — Все так и вертится вокруг нее.

— Какая такая цифра? — не понял Станислав.

— Тринадцать, чертова дюжина. Тринадцать с лишним лет назад Ольга вышла замуж за Кирьянова, тринадцать лет прошло с момента выхода первого романа Евгения Петровича. Как его там — «Тревога», кажется. Тринадцать лет назад произошло убийство Леонидова, — перечислил Лев Иванович.

— Хм, и вправду, — Станислав тоже задумался. — А я как-то не обратил на это внимания. Думаешь, что все эти события как-то связаны друг с другом?

— Связаны или нет, но как-то уж очень они близко друг к другу находятся.

— Может, в них и кроется ответ на вопрос, кто убил Кирьянова? — предположил Крячко.

— Вот и будем выяснять. Ты уже закончил жевать? Тогда поехали, а то времени у нас в обрез. Боюсь, никто нас ждать шибко не будет. Следователи — тоже люди, и домой хотят после службы приходить вовремя.

Дело об убийстве писателя Леонидова под номером 1313 им выдала молодая женщина, представившаяся как Юлия Владимировна.

— Мне все дела передали только полгода назад, — словно бы извиняясь, улыбнулась она. — Предыдущий следователь ушел на пенсию. Я же все не успела еще просмотреть. Новых дел навалилось. Времени на то, чтобы их все изучить, катастрофически не хватает, не то что старые дела вычитывать, — вздохнула она.

— Вот мы вам и поможем, — подбодрил ее Крячко и, посмотрев на папку, которую протягивала им следователь, добавил: — Очень уж тонкая. Там точно все документы?

— Даже не знаю, — пожала плечами Юлия Владимировна. — Я же говорю, что не просматривала. А это дело Леонидова я и вовсе в самом низу стопки незаконченных дел нашла.

— Ладно, разберемся. — Лев Иванович быстро прошел к столу в кабинете следователя и открыл папочку: — Так, что тут у нас?

Они со Станиславом битый час вычитывали различные протоколы, свидетельские показания и материалы по проведенным экспертизам, изредка перебрасываясь репликами и выписывая все необходимые контакты и данные по делу. И только уже сидя в машине, Крячко, задумчиво посмотрев на Льва Ивановича, сказал:

— Вот тебе и связь, о которой мы гадали. Ольга Кирьянова, оказывается, была замужем за этим писателем Леонидовым, и сын у нее имелся.

— М-да, — взъерошил коротко остриженные волосы Лев Иванович. — Связь тут есть, но она только частично пока что просматривается. Остается много неясных моментов. И надо бы нам эти моменты прояснить, поговорив с теми, кто хорошо знал и Леонидова, и Ольгу.

Крячко посмотрел на часы и ответил:

— Займемся завтра с утра, сегодня уже поздно. К тому же, как я понял, у Леонидова из близких родственников, кроме старого деда, никого не было. А что стало с сыном-подростком с тех пор и куда он подевался после следствия — тоже нужно выяснять. Деду на тот момент было за восемьдесят, так что вряд ли он еще жив. Какие у нас с тобой есть