— Да, в этом деле много неясного, — вздохнул Крячко.

— Пока нам никто не мешает, надо бы зайти еще раз в номер и внимательно просмотреть одежду Кирьяновых, — заметил Лев Иванович.

— Надо было сразу нам посмотреть, не от их ли одежды найденная нами пуговица, — заметил Крячко, сообразив, для чего Гуров хочет вернуться на место преступления.

— Так ведь я все боялся, что приставленный к нам молодец быстро вернется и застанет нас за этим занятием. Пришлось бы выкладывать улику. Ладно, поехали, а то наши женщины нас съедят вместо завтрака, если мы опоздаем. Хотя как по мне, так я и есть не хочу. Такая жарища. Эх, окрошечки бы сейчас холодненькой!

Станислав, как и всегда, согласился с другом и, вздохнув, добавил:

— Или пивка холодненького…

* * *

После обеда, проводив жен в номера, Гуров и Крячко встретились возле триста третьего номера. Лев Иванович позвонил Екатерине Родниной, и та открыла им двери ключ-картой.

— Вы долго там будете? — спросила дежурная горничная. — Я не стану вас ждать, у меня дел много. Потом просто хорошо захлопните за собой двери. Знаете, — обратилась она к сыщикам, — я не верю, что Ольга Михайловна виновата.

— Екатерина, скажите, вы Ольгу Михайловну хорошо знали? — спросил Гуров.

— Ну, как хорошо… Я ее знаю уже лет пять. С тех пор как писатели облюбовали наш отель. Она очень отзывчивый и добрый человек, если вы хотите знать мое мнение. У меня дочка в Москве живет. Студентка. Так Ольга Михайловна ей и квартиру недорогую нашла, и вообще помогает дочке — то продукты ей привезет, то вещь какую-нибудь подарит модную. Относится к ней, как к своей дочери.

— Это хорошо, что как к дочери, — понимающе ответил Гуров. — А насколько близки вы были с Кирьяновой? Она не делилась с вами своими семейными проблемами, например, или не рассказывала о своем прошлом?

— Нет, мы не были подругами в полном смысле этого слова, — покачала головой Роднина. — Скорее, просто хорошие знакомые.

— И последний вопрос — камеры наблюдения у вас в отеле стоят только в коридорах?

— Нет, еще и в холле на первом этаже. В номерах и конференц-зале камер нет.

— А у выхода на крышу и на самой крыше они есть?

— Нет, — уверенно ответила старшая горничная. — Их убрали, когда перестали пускать туда посетителей. Если бы они там были, разве бы я рискнула туда кого пускать? — потупилась она.

— Ну, хорошо, спасибо вам, Екатерина Васильевна. Не буду вас больше задерживать, — отпустил горничную Лев Иванович.

Они с Крячко вошли в номер и внимательно осмотрели все вещи, которые нашли в шкафу и комоде. Чемодан, с которым супруги прибыли в Анапу, был пуст. Ольга выложила из него все вещи.

— Значит, это не их пуговица, — констатировал Крячко. — Будем надеяться, что потерял ее убийца.

— А что толку, — нахмурился Лев Иванович. — По одной пуговице обвинение не предъявишь.

— Лева, — Крячко хлопнул друга по плечу, — нам бы хоть какую-то зацепку, а уж криминалисты пусть привязывают этот вещдок к следам, которые они собрали в номере.

— Пойдем к Ольге, что ли? — Гуров отправился к двери. — В какой там ее номер разместили? В сто первый? Надо бы узнать — может, она какие-то вещи уже взяла из номера.

К Кирьяновой их сразу не впустили. Когда Лев Иванович постучал, двери ему открыла незнакомая молодая женщина в форме полиции.

— Здравствуйте, — поздоровался Лев Иванович. — Нам нужно переговорить с Ольгой Михайловной.

— А вы, собственно, кто? — прищурилась женщина.

— Полковник Гуров и полковник Крячко из Главного управления уголовного розыска России.

Женщина не выразила никакого удивления, а взгляд ее стал еще более подозрительным.

— Ваши документы, — коротко потребовала она.

— Вообще-то мы тут неофициально, — должен был нехотя признаться Лев Иванович. — Просто так получилось, что мы поселились в соседнем с Кирьяновыми номере…

Он не успел продолжить, как женщина покачала головой и ответила:

— Вот и отдыхайте дальше, товарищи полковники, а к задержанной — нельзя.

Дверь захлопнулась.

— У тебя удостоверение с собой? — Гуров с надеждой посмотрел на Станислава. — Мария в этот раз категорично запретила мне его с собой брать. Ты, говорит, на отдых едешь, а не в служебную командировку.

— Та же история, — понимающе вздохнул Крячко. — Что будем делать?

— Звонить Пятакову. А что мы еще можем?

— А если он нас задвинет?

— Тогда у нас остается Орлов, — вопросительно посмотрел на напарника Гуров.

— А оно нам надо?

— Наши жены сделают это за нас. Ты ведь знаешь Марию. Она если что-то решила, то будет идти до конца. Чем-то эта Ольга Кирьянова их зацепила.

— Это я и сам вижу, — почесал голову Крячко.

Лев Иванович вынул записную книжку, куда записал телефон Лемешева и Пятакова, и вбил цифры в свой сотовый. Сигнал шел, но на том конце связи никто не отвечал.

— Не берет. Вот ведь…

Не успел он до конца выругаться, как его смартфон ожил.

— Да, полковник Гуров слушает, — быстро ответил Лев Иванович.

— Это я вас, Лев Иванович, слушаю, — раздался спокойный голос Пятакова. — Что-то хотели сообщить важное?

— Здравствуйте. — Гуров набрал в грудь побольше воздуха и ответил: — Не сообщить. Сообщать мне пока что нечего, а вот поговорить с Ольгой Михайловной я бы очень хотел.

— Я уже с ней беседовал, — коротко ответил Илья Ильич и снова замолчал.

— Я знаю, — с досадой в голосе произнес Гуров. — Но я ведь не знаю, какие вы ей задавали вопросы. Вполне возможно, что я смогу узнать у нее что-то дополнительно. Иногда бывает…

— Я знаю, как брать показания у свидетелей и подозреваемых. Но вы правы — бывает, что свидетели что-то вспоминают уже после опроса или рассказывают о том, о чем умолчали вначале, — снова спокойно ответил Пятаков. — Я уже дома после дежурства и только что лег отдыхать, — заметил он как бы невзначай. — Вам нужен доступ к задержанной? Тогда лучше всего сделать это вместе с нашим сотрудником. Вы ведь знаете правила, полковник.

— Да, знаю, но…

— Думаете, что она с вами наедине будет более откровенна, чем с представителями закона?

— Вообще-то, я тоже представитель закона, — с некоторым раздражением напомнил Гуров. — Просто мне бы не хотелось обращаться к своему начальству.

— Если узнают, что я вас пустил…

— Обещаю, что весь разговор с Кирьяновой я передам вам дословно. А уж если будет что-то важное, то прямо сразу же и перезвоню.

На том конце связи повисла пауза. Пятаков раздумывал.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Дайте трубку Алене. Она сегодня дежурит при задержанной.

Лев Иванович выдохнул и решительно постучал в двери сто первого номера. Когда ему открыли — молча передал женщине телефон.

Та какое-то время слушала серьезно, а потом резко ответила:

— Все под твою ответственность, Пятаков.

Она вернула телефон Гурову и посторонилась, пропуская их в комнату.

— Проходите. Я выйду на полчаса. Вам хватит столько времени? — спросила