её все виды.

То, что силы может перелиться через край, в любой момент, я уже понял.

Царь никогда об этом не говорил. И его можно было понять, как объяснить, каково это — ощущать буквально всё вокруг. Не просто какой-то конкретный дар видеть, а его связь с другими аспектами.

Чёрт, он наверное был одинок в этом. Мне легче — я видел, кем может стать универсал, и каким образом.

Я накачивал силой всё, что было — от охраны до холодильного амулета в кладовой. Даже дверный звонки не обделил. Обошел всё, пока не достиг момента, что вот-вот, и можно спалить источник.

За ужином мы с дедом молчали. Он был мыслями весь в схемах и ел с блуждающей на губах улыбкой. Я же банально устал.

Прохор не выполнил свою угрозу придумать что-нибудь оригинальное. Подал нежное белое мясо индейки под ягодным соусом с нереально воздушным пюре. На десерт меня не хватило — тянуло в кровать.

Я оставил их за жаркой беседой на тему искаженных вкусов молодежи. И отправился спать. В постель я рухнул, как в облачко. Не реальное, которое мокрое и холодное, а мягкое и уютное.

Мой сон прервали беспощадно и грубо. Я открыл глаза от мощного сигнала — периметр нарушен. За окном было ещё темно. В голове вспыхивали точки защитной сети, и ожили статуи львов.

Ко мне пожаловали непрошеные гости.

Глава 10

И кто же у нас такой храбрый?

Широко зевнув и потянувшись, я неохотно выбрался из под мягкого одеяла. Ну что за невоспитанность — отрывать людей от святого дела, то есть здорового сна.

Сигнал от львов шел довольно спокойный, кто бы ни осмелился проникнуть на территорию, он уже был нейтрализован. Так что торопиться я не стал. Сполоснул лицо холодной водой, оделся и прихватил с собой кинжал, который держал у кровати.

Ночь выдалась особенно теплой, ветра не было и нагретый днем воздух остался на улице. Я постоял на крыльце, наслаждаясь погодой и тишиной. Лишь слабый стон доносился со стороны дорожки к флигелю. Оттуда же шел сигнал от моих котиков.

Картину на месте преступления я застал милейшую — один из львов совсем по-живому вылизывался, а второй лапой придавил к земле человека и довольно скалился, исторгая пар из пасти.

Злодей выглядел откровенно жалко. Одежду ему уже измочалили мои питомцы, извозили в грязи, да и ногу похоже повредили, не рассчитав своего огромного веса. Ну или рассчитав…

Мужчина, за пятьдесят, а может и больше. Крепкий, но небольшого роста. В его глазах читалась боль и напряжение. Он молча смотрел, как я подхожу.

Я погладил львов по гривам и они благодарно зарычали. Скучно им было постоянно сидеть на местах. Надо бы им ночью разрешать гулять по саду.

Присев на корточки рядом с пойманным, я демонстративно поиграл кинжалом. Мужчина внимательно проследил за сверкающим лезвием и судорожно сглотнул:

— Господин хороший, — голос его был низким и хриплым, словно ему обожгло горло. — Ну зачем же сразу резать, произошло чистое недоразумение.

Лев тихо рыкнул и усилил давление лапой. Мужчина скривился от боли, но сдержался от стона и даже слабо улыбнулся. Не ноет и не заискивает, уже хорошо. Хотя его страх я ощущал — и сильный. Такой страх, что бывает у загнанного зверя, правильный.

— Ещё скажи случайно сюда попал, заблудился, — усмехнулся я.

Таких хитрых глаз у честного народа не бывает. Я заметил, как мужчина профессионально оглядел меня, машинально задержав взгляд на перстне и браслете — подмечал, что самое дорогое.

— Не случайно, — признался он и поморщился, попытавшись пошевелить придавленной ногой.

Я бросил быстрый взгляд на льва — тот убрал лапищу.

— Вот спасибо вам, господин хороший, — он с опаской посмотрел на замершую рядом статую, только глаза светились. — Чудные у вас зверушки.

— Я граф Александр Вознесенский, — нахмурился я. — А вы кто и зачем пришли?

— Ну так вы сами звали, ваше сиятельство, — он убрал показную насмешливость и стал серьезным. — Я… По-разному меня кличут, но в основном ваше величество.

Вот ведь наглец! Я нехорошо улыбнулся и львы сразу отреагировали угрожающим рычанием.

— Ладно, ладно, понял! — с него слетела вся напускная невозмутимость. — Потап Новгородский я, ваше сиятельство, можно просто Потап. Можно я хоть встану, а то ещё успею в земле полежать.

Я разрешающе махнул рукой и поднялся, оглядываясь. В дом я такого гостя звать не стал бы, но и стоя разговаривать тоже не хотел.

Неподалеку как раз было подходящее место, укрытое зарослями кустов сирени, где любил сидеть дед в хорошую погоду. Иногда к нему присоединился Прохор, поэтому там стояли два удобных плетеных кресла и столик. То, что надо.

Потап встал на ноги с огромным трудом, но изо всех показывал, что травма его ничуть не беспокоит. Помощь я свою предлагать не стал, просто направился по дорожке к укромному месту.

Слышал, как хромает за спиной глава воров и тяжело ступают за ним львы.

Удобно устроившись, я подождал, пока усядется и Потап, осторожно выставляя ногу вперед.

— Так вот, мастер, — такое звание он вполне заслуживал, а унижать мне его было ни к чему, пока он ведет себя прилично. — Не припомню, чтобы я вас звал к себе домой. Побеседовать хотел, не отрицаю. В подходящем для этого месте, ресторане например. И не посреди ночи.

— Любопытство одолело, — неожиданно честно покаялся Новгородский. — Решил сам выяснить, кто же так желает встречи со мной. Такое, признаюсь, бывает-то нечасто, ваше сиятельство. Обычно встречаться со мной как раз не хотят.

— Выяснили? — усмехнулся я и кивнул на его ногу.

— Уж простите, — без капли сожаления извинился Потап. — Знал бы, что у вас за защита и такие звери, в жизнь не сунулся. Сами изготовили?

Львы тем временем улеглись у моих ног, сложив головы на лапы. Прикрыли глаза, но за обстановкой внимательно следили.

— Мои, да, — не без гордости ответил я. — И как же такой опытный мастер рискнул идти на дело без подготовки? Мне казалось, что прежде всего стоит изучать защиту.

Мужчина на миг гневно сжал губы, по больному ударил. Но ему ещё повезло, что шел без злого умысла, иначе одним задетым самолюбием и раненной ногой не отделался бы.

— Недооценил, — сквозь зубы признал он. — Не та у