пригласить Александру было правильным решением, хоть и первоначальные его мотивы были совсем не связаны с работой. Она и в самом деле одаренный флорист. Гости, присутствовавшие на бранче в Астор Холл, по достоинству оценили составленные ею композиции и не раз упомянули в беседе карточки, объясняющие значение каждого цветка в букете.

Грант залюбовался нарядом девушки: ведь это он выбирал для нее одежду, хоть и попросил Джессику сказать, что покупала все она. Увидев Александру в бело-синем платье, он почувствовал странную затаенную радость: ему было приятно, что она носит выбранные им вещи. Отправляя заказ на одежду Джессике, он повторял себе, что делает это только оттого, что привычные Александре футболки и джинсы неприемлемы на серьезном мероприятии. Но в глубине души он знал, что на самом деле просто хочет сделать девушке приятное, как-то загладить свою вину за желание выставить себя напоказ перед ней. Грант помнил, что в прошлом Александра любила красиво одеваться, а судя по одежде в ее квартире и тому костюму, в котором она появилась перед ним в офисе компании, отныне у нее не было возможности покупать качественные вещи.

Наблюдая за Александрой на вечеринке, было невообразимо приятно видеть, как она горделиво держится в новом платье, как счастливая улыбка играет на ее губах. Грант не мог не заметить момента ее встречи с Люси Хилл. Увидев, как та выбежала из дома с красными глазами и размазанной тушью, он напрягся. О том, что чета супругов Хилл испытывает кризис в отношениях, знали многие и не упускали случая это обсудить. Но Гарри был очень выгодным вкладчиком, и не пригласить его было бы по меньшей мере глупо. Грант приготовился было решать проблему в одиночку, потому что Джессика была занята, но сначала нужно было закончить беседу с Фридманами, просто так уйти было бы грубо. Поэтому к тому моменту, когда он освободился, Люси и Александра уже ушли в дом. Грант был несколько встревожен таким поворотом событий и направился вслед за девушками. Он нашел их как раз в тот момент, когда Александра произнесла: «Однажды я не стала бороться за свою любовь и с тех пор очень об этом жалею».

Грант не знал наверняка, но был почти на сто процентов уверен, что она говорит об их отношениях. На миг ему захотелось ворваться в укромный уголок, где спрятались девушки, и потребовать ответа у Александры, но он удержался от этого импульса. Отчасти из уважения к Люси и ее проблемам, а отчасти оттого, что не знал, готов ли услышать эту правду. Когда Люси ушла, его снова начали терзать сомнения. Он уже готов был подойти к Александре, но тут появился Гарри. Грант снова слушал их беседу, стоя за углом, а потом последовал за ними в кладовую, где Александра вытащила букет и отдала его Гарри, посоветовав ему пригласить Люси в ресторан на пляже. «Он открыт до полуночи, и столики у моря — прекрасное место для празднования юбилея», — произнесла она, улыбаясь. Увидев эту ее улыбку, Грант почувствовал, как сердце его отчаянно забилось в груди, словно мешая дышать. Он признался наконец себе, что пригласил Александру поработать у него по единственной причине — понять, что же произошло тогда, девять лет назад. И вот, придя в кухню, Грант был преисполнен намерения узнать правду: как так вышло, что Александра, что только что отдала букет, над которым долго трудилась, человеку, позабывшему о юбилее собственной свадьбы, могла сказать такие жестокие и злые слова тому, кого любила.

— Уже почти полночь, — произнес он, чем напугал девушку.

Она подпрыгнула и схватилась за сердце.

— Послушай, перестань так делать, — ответила она, улыбаясь.

— Все работаешь?

Александра снова взглянула на цветы.

— Да, мне нужен еще один букет на завтра.

— Потому что ты отдала готовый Гарри Хиллу.

На лице Александры мелькнула тень непонимания, но потом она кивнула.

— Так это ты был в холле, не так ли? — Грант кивнул, и она скорчила рожицу. — Когда Джессика попросила меня прийти на ужин, я не догадывалась, что придется поработать семейным психологом для нью-йоркской элиты.

— Ты сделала для них больше, чем мог бы натворить какой-нибудь умник за триста долларов. У них уже не первый год проблемы в семье.

Александра отвела глаза.

— Да, Люси говорила.

— Ты не виновата, ты ведь знаешь? — внезапно спросил Грант, и девушка вскинула голову.

— Что?

— Ты не отвечаешь за действия своего отца.

— Я… — Александра замешкалась, вздохнула и, скинув туфли на каблуке, присела. — Мне тяжело не брать на себя ответственность за это. Слишком долго я не уделяла внимания тому, что делает отец. Я просто пользовалась всем, что он мне давал.

— Это не так. — Грант подсел рядом. — Я видел, как ты работала в саду. Про тебя нельзя было сказать, что ты избалованная, ленивая негодяйка. Ты помнила людей по именам и помогала им, — Грант медленно протянул руку и накрыл ею ладонь девушки. — Вот поэтому я не понимаю, что же произошло тем летом. Почему все закончилось так.

Воцарилось молчание. Александра смотрела на Гранта, не сводя с него глаз, и в них заблестели слезы.

— У меня не было выбора, Грант, — наконец сказала она и, не давая ему возразить, покачала головой. — Нет, не так — выбор у меня был, и я сделала то, что сделала, из страха.

Грант почувствовал, как в горле его встал ком.

— О чем ты говоришь?

Александра глубоко вздохнула и закрыла глаза. Ему стало не по себе: что могло такого произойти, что она даже боится взглянуть на него?

— Грант…

По щеке ее скатилась слеза, и Грант смахнул ее, а потом, поддавшись соблазну, приложил ладонь к нежной коже. Подавшись ему навстречу, Александра снова вздохнула, губы ее раскрылись. Тяжелый камень, не дававший Гранту дышать, внезапно исчез, и место его заняло совсем другое чувство.

— Грант, — снова произнесла Александра, открыв глаза, и на сей раз в ее голосе было слышно ответное желание.

Когда-нибудь, подумал Грант, он узнает