А вот, например, когда служили водосвятие, то делали следующее: для того чтобы толпа народа не задавила священников, вносили в церковь большую клетку, в ней ставили столик с водой да аналой, и мы заходили в эту клетку и в ней служили. Храм нагревался моментально, стены в нем были расписаны старой масляной краской, и от дыхания множества людей вся влага конденсировалась по стенам и непрерывной капелью проливалась на молящихся прихожан. А с места не сойти, так что если капает тебе на лоб, то и будет капать всю службу.

Как мы строили наш храм

Немало времени проработал я на заводе. Все это время регулярно посещал храм. Видимо, Бог меня берег – меня ни разу не замечал уполномоченный в церкви, что повлекло бы за собой проблемы. Ведь был у нас товарищ Исаков, уполномоченный по делам религии, который ходил и все высматривал. Мог спокойно зайти на клирос, вышибить дверь ногой и торжественно изгнать оттуда всю молодежь.

Потом верующие начали строить маленький храм, официально оформленный у властей как молельный дом. Точнее, его перестраивали из старого, ветхого здания, до революции принадлежавшего церкви. Ранее в нем жили священники, служившие в Вознесенском соборе. Изношено строение было процентов на восемьдесят, и отдали его за ненадобностью. Во время войны в нем делали взрыватели для снарядов, и при стройке там нашлось немалое их количество.

Строили этот маленький храм с огромным воодушевлением. Каждое утро огромное количество добровольцев собиралось у нашего домика-храма, были и старички, и старушки, и люди помоложе. Все верующие готовы были помогать строительству храма, которого не было долгие десятилетия.

Но не хватало человека, который бы занял должность снабженца на этой стройке. Я тогда ушел с завода и стал этим заниматься. Хоть и не очень у меня получалось. Для этого в советское время определенные качества требовались. Нужно было уметь все доставать, тем более для церкви, что вдвойне сложнее.

Например, единственную нашу церковь в Семеновке топили углем, который приносили сами прихожане, потому что для храма нигде нельзя было уголь достать.

Недостойным и помрешь

После окончания работ в храме, который был освящен в честь Воскресения Христова, я вернулся обратно на завод и проработал там еще несколько лет. Потом наш настоятель предложил мне стать священником, ведь служить было почти некому. Священники старого поколения все умерли, а новых появлялось мало.

Я сначала отказался, сказал, что недостоин. На что последовал строгий ответ: «Ну, недостойным и помрешь». Тогда я уже перестал сопротивляться, и вскоре меня рукоположили. Хиротонию совершил митрополит Казанский и Татарстанский Анастасий в Казани, естественно, так как отдельной Марийской епархии, как сейчас, тогда не существовало.

Первую Библию привезли мне из Троице-Сергиевой лавры

Духовную литературу в годы советской власти достать было очень трудно, особенно в нашей глубинке. Доставали в основном в Москве, перекупали на толкучке, у фарцовщиков. Первую Библию привезла мне супруга из Троице-Сергиевой лавры – радость неописуемая была! Хотя шрифт мелкий, плохочитаемый, напечатана на папиросной бумаге где-то в Финляндии, а другой просто было не найти.

В лавках церковных не продавалось никакой литературы, кроме молитвословов. Если удавалось найти прихожанам какой-нибудь акафист, его текст переписывался от руки в тетрадки, перепечатывался на печатных машинках. Иногда при этом в тексте появлялись разные искажения.

Икон тоже не было, особенно именных. Образ моего святого, преподобного Георгия Владимирского, я получил вообще удивительным способом. Мои знакомые ездили в паломничество во Владимир и там сфотографировали фреску с его изображением, фотографию потом распечатали, и вот так у меня появилась икона моего небесного покровителя.

Так и выжили с работы совсем

Меня, да и моих близких, Бог уберег, но был покойный отец Геннадий, по которому немного проехалась советская государственная машина. Работал он старшим инженером в ЖЭУ, а человеком был верующим, храм регулярно посещал. Был еще бесхитростным, добрым, простым, ни от кого не скрывался. Пришел однажды уполномоченный в храм, заметил его там, сообщил на место работы. Перевели тогда Гену в мастера, потом в слесари, так и выжили с работы совсем.

А когда начали понемногу храмы открывать, он решил вернуться в родное село, церковь там восстанавливать. И восстановил, поехал к архиерею, чтобы священника дали, а кадров не было, так владыка и сказал будущему отцу Геннадию, чтобы учился да служил потом. Так и вышло: послужил он в родном своем селе, правда, умер рано, от болезни.

Вызывают отца Леонида в НКВД

Еще случай помню. Другой священник, тоже ныне покойный, еще старшего поколения, потерял в армии сына. Как он погиб, точно непонятно, время невоенное было, что-то на срочной службе случилось. И тогда же вызывают отца Леонида в НКВД и приглашают к сотрудничеству. Долго убеждали, батюшка отказывался, естественно, но люди упорные были.

Вдруг пришла его матушка. Она женщина сильная, бойкая была, сказала сотрудникам, что и так сын погиб у них, а они от их семьи еще чего-то требуют. В общем, встала грудью за мужа, такой устроила разнос во всем учреждении, что после этого батюшку уже никто не трогал.

Просили у Бога не хорошей жизни, а спасения души

Трудно было с кадрами в те годы. Даже когда меня рукоположили, первый вопрос почти у всех моих друзей был одинаковый: «Ты что, с ума сошел?» А ведь люди эти не очень далекими были от Церкви. Но никогда у меня, у тех священников, которые одной «волны» со мной, с кем мы примерно в одно время рукополагались, не вставал вопрос о деньгах, о зарплате. Он, к сожалению, встает сейчас у некоторых людей, готовящихся к принятию священного сана. А ведь мы почти все уходили с крупных должностей. Вопрос был уже духовного плана.

Мне кажется, что раньше люди имели гораздо меньше корысти. Просили у Бога не хорошей жизни, а спасения души. А сейчас тенденция к обратному.

Главное в жизни – вера

С годами понимаешь, что главное в жизни – вера и спасение души своей, а остальное на этом фоне ничтожно. Деньги, слава, благосостояние не значат ничего.

Иногда меня спрашивают:

– Как нужно относиться к тому негативному, что мы можем встретить в церкви?

И тогда я отвечаю так:

– Нужно уметь терпеть и понимать, что в церковь мы приходим для общения с Богом. И когда ты стоишь и Ему молишься, то не видишь, что происходит вокруг, тебя