— Что ты хочешь?

— Поцеловать, — прямо заявила Виолетта.

Мужчина, не медля ни секунды, осуществил ее желание.

Придя домой, Виолетта пожелала ему «Спокойной ночи», ушла в свою комнату и плотно закрыла дверь. Облокотившись спиной на нее, девушка счастливо улыбнулась.

Конец лета решено было справить на природе. Степан жарил шашлыки на мангале. Виолетта сидела на берегу реки. Августовский ветер звал за собой осеннее ненастье. Небо то закрывалось темными тучами, то расцветало в солнечных лучах. Водная стихия покрывалась рябью. С грустью она отмечала плывущие пакеты, бутылки — свидетельство присутствия людей. Человеческие сердца покрывались коркой льда или горели огнем ненависти от боли, а река плакала от нечистот, ни в силах выразить свое недовольство. Виолетта повернулась навстречу ветру. Волосы развивались, напоминая змеиный танец. Лицо зарумянилось от холодного потока воздуха. Девушка подошла к мангалу, желая согреть руки. Несмотря на ненастный день, она получала удовольствие от общения с природой. Лес здесь, конечно, не дышал чистотой. Повсюду виднелись следы пребывания людей, слышались крики, звуки музыки. Но серый город с его шумными улицами оставался позади.

Она скромно съела небольшую часть шашлыка и снова повернулась к реке. Воспоминания уносили ее в родную деревню. Степан тихо сидел рядом. Ему импонировала ее грусть и молчание. Не любил он больших компаний и вечеринок. А на природе хотелось именно отдохнуть от человеческого общества. Шашлыки и конец лета были всего лишь поводом узнать ее лучше, понять, что творится в душе длинноногой красавицы.

Виолетта сидела в машине и грустно следила за сменой пейзажа за окном. Уже начали появляться первые признаки городской цивилизации. Резко развернувшись к водителю, она спросила:

— Если бы у нас были близкие отношения, что ты не смог мне простить никогда?

— Измену, — честно ответил Степан.

— А сам? — заинтересованно продолжала спрашивать девушка.

— Что сам? — не понял вначале он. — Сам, в смысле, изменять? Для меня такое не характерно.

— Ты хочешь сказать, что хранишь верность в отношениях? — съязвила она.

— Да, — твердо сказал мужчина. Он остановил машину и включил аварийку. — А теперь есть вопрос у меня. Ты всерьез хочешь отношений или это очередная шутка?

— Всерьез, — ответила спокойно Виолетта. — И я тоже не прощаю измен.

Степан наклонился, приближаясь к ее губам. Нежный и легкий поцелуй постепенно превращался во все более жаркий и страстный. Тяжело дыша, они с трудом оторвались друг от друга.

— Продолжим дома? — шепотом спросила девушка.

— Буду только рад, — в тон ей ответил мужчина. Его большой палец погладил ее по нижней губе, вызвав тяжелый вздох.

Машина наконец-то набрала скорость и двинулась вперед.

Степан проснулся сегодня раньше обычного. Ему хотелось поверить в реальность происходящего. Семь ночей они провели вместе. Семь счастливых ночей, наполненных нежностью и страстью. Включив ночник со своей стороны кровати, мужчина повернулся набок и облокотился на правую руку. Виолетта мирно посапывала. Волосы рассыпались по подушке. Одеяло наполовину свесилось вниз. Степан усмехнулся: и ему укрыться не дала, и сама не смогла.

Ему нравилось просыпаться вместе с ней. Раздавался веселый трезвон будильника. Он обычно медленно поднимался с кровати, растирая виски. Виолетта же вскакивала и мчалась раздвигать тяжелые шторы. Степан специально приобретал их для спальни, так как уснуть мог только в полной тишине и темноте. Ей же они казались мрачноватыми, и утром первым делом комната наполнялась естественным освещением. Девушка распахивала также створку окна, впуская внутрь теплого помещения струю холодного воздуха. Высовываясь, она вглядывалась вниз и наблюдала, как просыпается город. С радостью заявлялось и о дождливом, и о солнечном дне: рука выставлялась под струи ливневого дождя или глаза щурились при встрече с солнечными лучами.

Степан не раз уже задавался многочисленными вопросами относительно нее, но ответы на большинство из них так и не нашлись. Почему тогда остановился? Зачем привел к себе домой? Да, он оправдывал себя тем, что хочет узнать тайну карточных игр, однако до сих пор не приложил ни единого усилия, чтобы понять истину. Почему поселил ее у себя? Чем объяснить его безграничное доверие к практически незнакомой женщине? Он сам не понимал своих поступков. Степан был уверен, что она не обманет. Любить не любит, но не предаст, не обворует и не уйдет без объяснений. Его чувства к ней не были похожи на страсть, скорее — влюбленность, нежность, желание заботиться, дарить радость.

Предупреждая трель будильника, Степан ласково провел ладонью по лбу, очертил большим пальцем линию ее губ. В ответ рот приоткрылся, готовый к утреннему поцелую, который не замедлил произойти.

Вечером Виолетта вернулась, радостно потряхивая железнодорожными билетами перед ним.

— Он берет меня с собой в Питер! Ты представляешь? — восторгалась девушка.

— Зачем? — недоумевая, поинтересовался Степан.

— На конкурс причесок, — пояснила она.

— Ты будешь делать прически? — усомнился мужчина. По ее рассказам, парикмахер из нее был никудышный, и вдруг участие в профессиональном состязании!

— Я? — удивленно воззрилась на него Виолетта. — Ты не понял, еду моделью. Ему волосы мои нужны! Обещал гонорар хороший заплатить, если буду паинькой и дорога за счет конкурсанта.

— С кем ты едешь? — несколько ревниво уточнил Степан, услышав местоимения мужского рода.

— Я не поняла, ты хочешь мне запретить? — настороженно прошептала она. Неужели, жизнь опять напоминает круг. Ей опять диктуют, куда идти, что делать, с кем общаться, с кем нет. Виолетта поджала губы, приготовившись к бою. Сейчас он чувствует себя главным: мол, живет на его территории и за его счет, но и она уже не та, что три месяца назад. Ноги вытирать об себя не позволит.

Степан даже опешил от блеснувшей в глазах ненависти и упрямо сжатых губ.

— Это тебе решать: поехать или остаться, — спокойно заключил он.

— Конечно, мне, — заносчиво ответила Виолетта.

— Когда? — равнодушно поинтересовался он.

— Завтра утром. Проводишь?

— Надолго? — сдержанно поинтересовался мужчина.

Виолетта, несколько успокоившись, сообщила:

— Дня на три.

Вечером все происходило как обычно, но в