Религия в Германии была более подчинена государству, чем в католических землях. Разделенная на секты, она не имела великого понтифика, который координировал бы ее доктрину, стратегию и защиту; ее лидеры назначались князем, ее доходы зависели от его воли. В средних и низших классах это была сильная вера; только дворяне, интеллигенция и немногие священнослужители были затронуты волнами неверия, пришедшими из Англии и Франции. Рейнская область была в основном католической, но именно там в этот период возникло движение, смело бросившее вызов власти пап.

В 1763 году Иоганн Николаус фон Хонтхайм, вспомогательный епископ Трира, опубликовал под псевдонимом Юстинус Февроний трактат De Statu Ec-clesiae et legitima Potestate romani Pontificis («О состоянии церкви и законной власти римского понтифика»). Книга была переведена на немецкий, французский, итальянский, испанский и португальский языки и произвела фурор во всей Западной Европе. «Февроний» признавал первенство папы, но только как почетное и исполнительное; папа не является непогрешимым; должна быть возможна апелляция к его решениям генерального собора, который должен обладать высшей законодательной властью в Церкви. Автор не доверял тайному консервативному влиянию Римской курии и полагал, что чрезмерная централизация церковной власти привела к Реформации; децентрализация может облегчить возвращение протестантов в Католическую церковь. В вопросах человеческого, а не божественного права светские князья имеют право отказаться от повиновения папству; при необходимости они могут по праву отделить свои национальные церкви от Рима. Папа осудил книгу (февраль 1764 года), но она стала «бревиарием правительств».48 Мы уже видели ее влияние на Иосифа II.

Архиепископы Кельна, Трира, Майнца и Зальцбурга поддерживали взгляды «Февронии»; они желали быть независимыми от папы, как другие княжества от императора. 25 сентября 1786 года они издали «Пункцию [предварительное заявление] Эмса» (близ Кобленца), которая, если бы была приведена в действие, привела бы к новой Реформации:

Папа есть и остается высшей властью в Церкви… но те [папские] привилегии, которые проистекают не из первых христианских веков, а основаны на фальшивых Исадорских декретах и невыгодны для епископов… не могут более считаться действительными; они относятся к узурпации Римской курии; и епископы вправе (поскольку мирные протесты бесполезны) сами поддерживать свои законные права под защитой римско-германского императора. Больше не должно быть никаких обращений [епископов] в Рим… Религиозные ордена не должны получать никаких указаний от иностранных начальников и не должны участвовать в генеральных советах за пределами Германии. Не следует посылать в Рим никаких пожертвований… Вакантные должности должны замещаться не в Риме, а путем регулярных выборов местных кандидатов….. Эти и другие вопросы должен регулировать немецкий национальный совет.49

Немецкие епископы, опасаясь финансового могущества курии, не поддержали эту декларацию; более того, они не решались заменить далекую власть Рима непосредственной и менее уклончивой властью немецких князей. Зарождающееся восстание рухнуло; Хонтхайм отступил (1788); архиепископы отозвали свой «пунктик» (1789), и все стало как прежде.

IV. НЕМЕЦКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ

Не совсем. Образование, за исключением церковных княжеств, перешло из-под контроля церкви в руки государства. Профессора университетов назначались и оплачивались (с постыдной скупостью) правительством и имели статус государственных чиновников. Хотя все преподаватели и студенты были обязаны придерживаться религии князя, факультеты до 1789 года пользовались все большей академической свободой. Немецкий язык заменил латынь в качестве языка обучения. Множились научные и философские курсы, а философия получила широкое определение (в Кенигсбергском университете во времена Канта) как «способность мыслить и исследовать природу вещей без предрассудков и сектантства».50 Карл фон Цедлиц, преданный министр образования при Фридрихе Великом, попросил Канта предложить средства «удержать студентов в университетах от хлебных занятий и дать им понять, что их скромные знания в области права, даже теологии и медицины будут гораздо легче и безопаснее, если они будут обладать философскими знаниями».51

Многие бедные студенты получали государственную или частную помощь для получения университетского образования; приятная история Эккермана о том, как ему помогали добрые соседи на каждом этапе его развития.52 В студенческой среде не было классовых различий.53 Любому выпускнику разрешалось читать лекции под эгидой университета за те деньги, которые он мог собрать со своих слушателей; Кант начал свою профессорскую карьеру именно так; и такая конкуренция со стороны новых преподавателей заставляла старых экспертов быть начеку. Мадам де Сталь считала двадцать четыре немецких университета «самыми учеными в Европе». Ни в одной стране, даже в Англии, нет столько средств для обучения или доведения своих способностей до совершенства…Со времен Реформации протестантские университеты неоспоримо превосходят католические, и литературная слава Германии зависит от этих учреждений».54

Реформа образования витала в воздухе. Иоганн Базедов, вдохновленный чтением Руссо, выпустил в 1774 году четырехтомник «Элементарное обучение», в котором излагался план обучения детей через непосредственное знакомство с природой. Они должны были приобретать здоровье и бодрость через игры и физические упражнения; большую часть обучения они должны были получать на свежем воздухе, а не сидеть за партами; языки они должны были изучать не через грамматику и заучивание, а через называние предметов и действий, встречающихся в повседневной жизни; нравственность они должны были изучать, формируя и регулируя свои собственные социальные группы; а к жизни они должны были готовиться, обучаясь ремеслу. Религия должна была войти в учебный план, но не так широко, как раньше; Баседоу открыто сомневался в существовании Троицы.55 Он основал в Дессау (1774) образцовый филантропинум, который выпускал учеников, чьи «наглость и изворотливость, всезнайство и высокомерие»56 скандалили со своими старшими; но это «прогрессивное образование» гармонировало с Просвещением и быстро распространилось по всей Германии.

Эксперименты в области образования были частью интеллектуального брожения, будоражившего страну в период между Семилетней войной и Французской революцией. Книги, газеты, журналы, тиражные библиотеки, клубы чтения множились с энтузиазмом. Возникла дюжина литературных движений, каждое со своей идеологией, журналом и героями. Первая немецкая ежедневная газета, «Лейпцигская газета», начала выходить в 1660 году; к 1784 году в Германии насчитывалось 217 ежедневных и еженедельных газет. В 1751 году Лессинг начал редактировать литературный раздел берлинской «Vossische Zeitung»; в 1772 году Мерк, Гете и Гердер издали «Die Frankfurter gelehrte Anzeigen», или «Frankfurt Literary News»; в 1773–89 годах Виланд сделал «Der teutsche Merkur»