Семьи у старшего лейтенанта Зорина не было вот уже тринадцать месяцев и двадцать два дня.

Война старшего лейтенанта Зорина началась в воскресный день с будничного события: его семья собралась за обеденным столом; улыбающаяся жена Катя разливала борщ по тарелкам с золотой каёмкой, пятилетняя дочка Маша хвалилась только что законченным рисунком, а сын Костя резал хлеб «по-военному» — как научил его отец.

«Сейчас вернусь», — сказал одетый в трико и майку старший лейтенант Зорин и ушёл в туалет.

Когда он вышел из туалета, его семьи не было. Не было и комнаты. И большей части квартиры. И большей части панельного пятиэтажного дома. И значительной части их мирного гарнизона, обслуживающего несколько узлов связи и отдельную бригаду радиоразведки.

Всё это было в одно мгновение испарено неведомым способом неизвестным противником.

Старший лейтенант Зорин стоял на краю прихожей и видел перекрытия всех пяти этажей.

А потом он услышал басовитый ровный гул, идущий сверху, поднял голову и разглядел в ясном небе набухающие тёмные овалы. Где-то далеко, кажется, на территории бригады, завывала сирена. А из установленного на площади громкоговорителя неслись слова:

«Внимание! Внимание! Граждане! Воздушная тревога!..»

Старший лейтенант Зорин снял с крючка фуражку — единственное, что осталось от его формы, подтянул трико, одёрнул майку и пошёл воевать.

Много времени провёл в плену старший лейтенант Зорин — может пару недель, может месяц, а может и того больше. Часов у него не было, освещение в белом кубе не менялось, так что календарь свой старший лейтенант строил по потребностям организма, да по работе овальной выемки: в ней с некоторой периодичностью и по определённой системе то вода появлялась, то желе со вкусом мяса и фруктовым ароматом.

Было и ещё одно повторяющееся явление, которое старшему лейтенанту жутко не нравилось: не то что бы часто, но и не так уж редко под потолком открывались четыре узкие щели; они тут же начинали противно свистеть, и светлая темница быстро наполнялась желтоватым туманом. Много раз старался старший лейтенант Зорин этим туманом не дышать: уж он и дыхание, сколько мог, задерживал, и сырой одеждой рот закрывал — но результат всегда был один: глотнув пожелтевшего воздуха, старший лейтенант крепко засыпал и ничего не чувствовал. Что с ним происходило в это время, он мог только догадываться. Но просыпался он каждый раз в центре комнаты, лёжа на спине и с руками, сложенными на груди, — в позе покойника. Поднявшись, он видел, что в комнате убрались, а туалетная канавка так и вовсе сверкает, и каждое её крохотное устьице словно бы тоненьким шомполом прочищено.

Старший лейтенант Зорин был не дурак, и он догадывался, что во время его искусственного сна тюремная клетка открывается, и в неё заходят…

Вот кто в неё заходит, он точно сказать не мог. Впрочем, его это не слишком волновало. Все мысли старшего лейтенанта Зорина были нацелены на одно — как бы ему выбраться из тюрьмы.

Уж он и стены ковырять пробовал, и пол проломить пытался, и до щелей, туман пускающих, допрыгнуть старался. Он и болезни симулировал, и мёртвым притворялся, и голодовки объявлял.

Но однажды старший лейтенант Зорин придумал вот что…

Противник появился из космоса — это стало известно сразу после нападения. Первый удар враг нанёс с орбиты — крупные города планеты в считанные минуты превратились в руины. Потом вражеские крейсеры вошли в атмосферу Земли и разделились на десятки тысяч летающих боевых машин. Многие из них вскоре трансформировались и спустились на землю, чтобы уничтожать выживших после воздушных атак и укрывшихся в развалинах людей.

Застигнутое врасплох человечество мало что могло противопоставить захватчикам, начавшим войну на истребление. Небольшие страны перестали существовать практически мгновенно. И лишь на огромных территориях России, Америки и Китая из остатков разгромленных армий и местного населения сформировались организованные очаги сопротивления.

Старший лейтенант Зорин воевал на сибирском фронте. На счету его взвода было шесть сбитых «Стрекоз», пять уничтоженных «Ходулей», восемнадцать «Ползунов» и тридцать пять «Пауков». Старший лейтенант Зорин лично захватил в плен трёх пришельцев-панголинов, подбив из гранатомёта РГ-6 инопланетный вездеход типа «Бочонок». После короткого допроса в штабе полка старший лейтенант Зорин с превеликим удовольствием пустил в расход всех троих пленников. Он не тратил на них пули. Он не сжигал их, и не закапывал живьём в землю. Старший лейтенант Зорин освобождал пленников и дрался с ними: они рвали его зубами, терзали выпущенными из-под подушечек пальцев когтями, а он душил ненавистных врагов, сдирал с их тел жёсткую чешую, мутузил их поганые вытянутые хари. Он давно научился убивать панголинов голыми руками…

Трудно сказать, как бы закончилась война старшего лейтенанта Зорина, не попади он в плен и не придумай способ выйти на свободу.

Предугадывая скорое появление жёлтого тумана, старший лейтенант Зорин отказался от еды. Он доставал из овальной выемки исправно появляющиеся там кубические куски пахнущего ягодами желе и относил их в противоположный угол.

Так что когда под потолком наконец-то открылись свистящие щели, в углу стояла наготове целая пирамида, составленная из съедобных блоков.

Как только вниз по стенам потекли пока ещё тонкие волокна жёлтого тумана, старший лейтенант Зорин перестал дышать и ногой обрушил пирамиду в канализационный жёлоб, давно уже требующий чистки. Упав на колени, он принялся размазывать куски желе толстым слоем по дну жёлоба, надёжно залепляя тонкие отверстия. Лишь в одном месте он оставил открытыми десяток или дюжину устьиц, окружив их высоким кольцом, вылепленным из пахучего желе.

Это была маска.

Когда жёлтый туман полностью наполнил комнату, старший лейтенант Зорин залёг в грязную канавку, словно в окоп, и вложил своё лицо в маску из желе.

Он не знал, сработает ли его план.

Старший лейтенант Зорин сделал глубокий вдох.