— Хорошее начало. Вранья больше не будет?

— Не будет.

— Присаживайтесь. Знаете, у меня сегодня день рождения.

— Я постою. Поздравляю.

— Как вам угодно. Спасибо.

Они открыто смотрели друг на друга. Оценивали.

— Так как мы построим нашу беседу? — спросил Катис. — Я буду задавать вопросы, а вы на них отвечать или же вы сразу всё мне расскажете?

— Что вы хотите знать?

— Прежде всего, почему я здесь заточён, словно какой-то преступник?

— Вы свободны.

— Я свободен? Свободен!? — Катис хохотнул. — Ну да, конечно, всё относительно. Я свободен в пределах башни. Вот эта комната, ванная, туалет, библиотека, рабочий кабинет, в который я уже несколько месяцев не заглядывал. И тёмные, полные сквозняков коридоры, ведущие в никуда, оканчивающиеся тупиками. Но моя настоящая свобода там, — он протянул руку к окну, — за толстым стеклом. Эти леса, солнце, небо. Ветер, который колышет верхушки деревьев, и я вижу его, но не могу почувствовать. А вы говорите «свободен». Шестьдесят лет я сижу на одном месте…

— Шестьдесят восемь, — тихо поправил Шеф.

— Шестьдесят лет вижу одни и те же лица…

— Шестьдесят восемь.

— Что вы говорите? Тем более! Мне кажется, что такой срок велик даже для маньяка-убийцы… Впрочем, я действительно убивал.

— Вы воевали.

— Я убивал… — Катис досадливо махнул рукой, вылез из-под тонкого одеяла, спустил ноги на пол. — Впрочем, я увлёкся. Я задал простой вопрос и пока не получил на него ответа. Так почему же я сижу здесь?

— Потому что мы оберегаем вас.

— От чего?

— От действительности.

— Послушайте!..

— Нет, Катис. Теперь вы меня послушайте! — Шеф набычился, ссутулился больше, чем обычно, скрестил руки на груди. — Если вы спокойно воспримите то, что я вам сейчас скажу, то, быть может, с сегодняшнего дня ваша жизнь изменится.

— И я выйду отсюда? Увижу людей?

— Нет, Катис. Вы никогда не увидите людей.

— Почему?

— Война… Людей больше нет. Человечество вымерло. Как вид. Полностью.

— Что?

— Вы оказались совершенно правы. Мы не люди. Мы роботы. Разумные механизмы с гибким интеллектом. Мы самосовершенствуемся, развиваемся. Прогрессируем. Мы по-настоящему разумны. Может быть даже разумней, чем были люди. Но мы не люди. Человечества больше не существует.

— Вы… Вы хотите сказать… что я последний?.. — Катис смотрел в глаза собеседнику, заглядывал искоса, чуть прищурясь, словно надеясь увидеть там искорку лукавства. Он пока не совсем понимал. Не мог понять. Принять… — Я последний? По настоящему последний? Единственный? И никого… я… но…

— Людей больше нет, Катис, — жёстко повторил Шеф. — Только мы.

— Но… — Катис встал, опёрся рукой о спинку кровати. Он не чувствовал ног, в голове что-то надрывно гудело, перед глазами всё плыло, стены смазались, медленно тошнотворно качалась мебель. Он шагнул вперёд. — Но… я… Я… Я! — выкрикнул он отчаянно и хрипло. — Я!

Воевал. Ради чего? Этого?

Идеальный мир.

Всё правильно. Ни единого человека на целом свете. Только он.

— Я! — Его лицо задёргалось.

И роботы.

Робот что-то говорил, Катис видел, как открывается его рот, как шевелятся губы. Но слов не было. Катис ничего не слышал. Только в голове что-то бешено визжало. Выло, словно падающая авиационная бомба. Пикирующий бомбардировщик.

… вы сохранили для нас Будущее…

Для нас!

… вы позволили нам жить здесь и сейчас…

Жить!

…спасибо вам за всё!..

За всё! Спасибо!

Он запрокинул содрогающуюся голову и захохотал. Пена выступила на губах. Вывалился язык. Шею сводило тиком.

Череп был готов разорваться. Прямо в мозг рушилась огромная бомба. Скрежетала. Подвывала.

Что-то вспыхнуло. В голове. Ярко.

Взорвалось.

И тотчас тьма чернильной кляксой расползлась перед глазами.

Тишина.

Катис запрокинулся, раскинув руки, и тяжело рухнул, ударившись затылком о кровать.

В операционной был прохладно.

— Ну, что там? — спросил ШФ-541.

— Дрянь дело, — отозвался ремонтник, заглядывая во вскрытую черепную коробку. — Где вы такую рухлядь достали? Если не ошибаюсь КТС-23?

— Да. Ты не ошибся. Боевой робот-андроид КТС-23. Участник войны. Это Солдат.

— Серьёзно? Последний Солдат? Тогда буду осторожен.

— Уж постарайся.

В дверном проёме показался доктор РКСН-2. Он приблизился к столу, мягко отстранил ремонтника, сам осмотрел повреждения.

— Ну, что, док? — спросил ШФ-541.

— Я предупреждал, — отозвался доктор. — Он не перенёс удара. Инсульт.

ШФ-541 удивлённо вздёрнул левую бровь.

Ремонтник пояснил:

— Короткое замыкание в третьем процессорном модуле. В результате возникшего перегрева капилляры системы охлаждения разрушились, и жидкость залила часть схемы.

— Восстановить можно?

— Можно, конечно. Только вот таких процессоров уже давно не выпускают. Но я подберу аналог. Правда придётся понижать частоту и…

— Ладно, работай. — ШФ-541 повернулся к доктору, — Что ж, Раксин, вы оказались правы.

— Да, Шеф. Но меня это не радует.

— Меня тоже.

— Что дальше?

— Ничего. Как обычно. Подлатаем, потом проведём чистку.

— Опять чистка?

— Да не волнуйтесь вы так! Что тут такого — почистим память, уберём лишнее…

— Эта память — наше достояние. Солдат — наша история. А вы…

ШФ-541 раздражённо махнул рукой, прерывая доктора.

— Он же псих. Безумец. Шизофреник. Робот-шизофреник, забавно, не правда ли? Понял, что вокруг него одни роботы, но не заметил, что сам такой же, что и жилка