class="p1">«Недоумение, – говорит мой парнишка Халиль Джебран, – начало знания».

Ну да, но он-то не жил в Санапи и не употреблял.

Каждый раз, когда я попадал на реабилитацию, мне там говорили: «Ну, ты всегда гонишься за наркотиками». И я такой: «Ю-ху!» Ты словно едешь на полной скорости в своей быстрой тачке, но иногда тебе приходится останавливаться, чтобы залить бензин, и в эти перерывы ты думаешь только о том, чтобы снова сесть в машину. Ты просто не можешь иначе! Наркотик заканчивается, ты бежишь к дилеру и покупаешь еще, и вот ты уже в машине, несешься быстрее скорости звука, из ушей вытекает мозг, и кто-то говорит: «Вот, зацени!» Похоже на этиловый спирт, ты бьешь по выключателю, и твой мозг успокаивается.

Самые безумные места, в которых мы играли, – это братства. Мы с Fox Chase играли в Bones Gate – это знаменитое распутное братство в Дартмуте, которое послужило основой для «Зверинца». На таких вечеринках я обычно сидел рядом с бочонком пива, а когда к нему кто-то подходил, я всех прогонял.

Самые безумные места, в которых мы играли, – это братства. Мы с Fox Chase играли в Bones Gate – это знаменитое распутное братство в Дартмуте, которое послужило основой для «Зверинца». На таких вечеринках я обычно сидел рядом с бочонком пива, а когда к нему кто-то подходил, я всех прогонял.

Fox Chase была последней группой перед Aerosmith. Прямо перед этим, в 1969-м, William Proud выступали на Лонг-Айленде, я был с ними, пока все не начало разваливаться, и я вернулся в Санапи.

У меня не было денег. Я был безнадежен, поражен и обречен. Я понятия не имел, что делать со своей жизнью. William Proud играли во всех клубах, гротах, концертных и спортивных залах, на бар-мицвах и в залах ветеранов в радиусе восьмидесяти километров. Мы обошли все. Больше негде было играть. Всему пришел конец одной знаменательной ночью в далеком Саутгемптоне на Лонг-Айленде.

Во время репетиции концерта в Гемптоне я почти что задушил нашего соло-гитариста, Твитти Фаррена. Попробуй переплюнь, Элис Купер! Мы репетируем, я поднимаю голову и вижу, как Твитти – охуенный гитарист, между прочим – зевает. Я спросил себя: «Здесь просто жарко или он больше не так горит музыкой?» Я был обдолбанным, выскочил из-за барабанной установки и попытался задушить этого оборванца, но споткнулся о хай-хет и вместо этого ударился ногой.

Я выбежал из клуба, вытянул руку и добрался автостопом до Нью-Гэмпшира… без барабанов, без группы, без надежды. Но я все равно говорил маме:

– Мам, я буду такой звездой, вокруг наших заборов будут толпиться девчонки, а ребята будут заглядывать в окна и ломиться в двери. Нам нужно укрепить дом, поставить высокий забор и решетки на окна. А еще придется купить систему охраны и электрические ворота, чтобы чокнутые фанаты не пролезли. Или придется переезжать.

– Конечно, Стивен, – мама всегда в меня верила, она была такой романтичной.

William Proud – Питер Бовер, Твитти Фаррен, Мышонок Макэлрой и Эдди Кислер – не имела большого успеха. Нам все еще было весело, мы играли на концертах, но это было несерьезно и никуда бы не привело. Никакой дороги к судьбе! Я вырос в очень дружной семье и, наверное, скучал по дому, или как там сейчас это называется.

Лето закончилось, в городе стало холодно. Никаких дилеров, никаких наркотиков, ничего – все уехали. Масляные лампы, свечи, зима, среди сосен свистит ветер. Ни группы, ни планов, ни будущего, все вокруг закрывалось. Мой первый сезон увядания. А потом, на седьмой час седьмого дня, я услышал, как играет Джо Перри…

Глава 3

Дудка, на которой так и не сыграли

Перед тем как мы начнем, вы, наверное, задаетесь вопросом: «Это про того известного дудочника из детской сказки или очередная хитрая отсылка на наркотики?» Читайте… ищите и обрящете…

В определенные моменты я становлюсь верующим. Ты все упустишь, дружище, если не готов зажигать. А потом нужно как минимум иметь брата, как у The Kinks, The Everly Brothers и, конечно же, The Stones. И я был готов, готов как никто другой. «Кит, начинай!» А потом ведущий объявит: «Давайте похлопаем старым добрым Как-их-там-зовут и Другим придуркам!» Да-да-да… но я всегда считал, что мне нужен брат, чтобы покорить мир, а остальное – дело рук СУДЬБЫ.

Я был рок-звездой, сколько себя помню. Я вылез из утробы матери, крича о большем, чем просто о сосках и пище. Я рожден, чтобы расхаживать и беситься на сцене, заполнять стадионы, употреблять кучу наркотиков, спать с тремя юными фанатками одновременно… И выпустить собственную марку соуса для барбекю (о, нет, это Джо). Но для этого весь остальной мир просто должен был увидеть, кто я такой – Стивен Тайлер, Демон крика, Террор (или тенор) жестяных банок времени и пространства. В рецепт входила группа поваров, несколько хитов и, как я уже и сказал, мой мутант-близнец. Я что, так о многом просил?

К лету 1970 года миром все еще правили мегалодоны шестидесятых, хищники хеви-метала – The Stones! The Who! Pink Floyd! Black Sabbath! Deep Purple! Led Zeppelin! Все эти понтовые бриташки с их чертовыми блюзовыми риффами на миллион фунтов, крутыми акцентами, усилителями «Маршалл» и модной одеждой с Кингс-роуд. Народ, у нас не было никаких шансов. В США маленькие группы приходили и уходили. Они просто толпились в подлеске, затоптанные проходящими ледзеппозаврами. Если вы слышали шорох в кустах – это были мы. Я немало пробыл среди таких групп, зарабатывая на жизнь выступлениями по шестьдесят долларов за ночь (если повезет) в паршивых клубах, спортзалах, танцевальных залах и погребах.

Меня даже нарекли рок-звездой Санапи (население летом – 5400; население зимой – 500). У меня были заслуженные 45 секунд на музыкальном автомате «Якорной», где мы все зависали. Я выпустил синглы с очень попсовой британской балладой When I Needed You, а еще похожей на The Beatles и Dave Clark Five You Should Have Been Here Yesterday, которую мы играли с Chain Reaction. Я был местным героем… я считал себя быстро развивающейся легендой. Но на этом все. Я прошел через бесконечное множество групп и вернулся домой поверженным.

Я начал косить газоны. У меня был маленький кусочек гашиша, который я хранил в своем гробике для него и курил, а курил в трубке, которую назвал «Дудкой, на которой так и не сыграли». Пара стаканчиков пива, и я заседал в старом, продуваемом сквозняками домике с короткими задернутыми занавесками. Я приглашал друзей. Мы говорили о том, чем хотим зарабатывать на жизнь. Может, мы