— Не только наглый, но и умный, — хмыкнул Славута. — Дважды ошибся в тебе… Даже трижды. Кто несёт ответственность в случае провала?

— Финансовую часть не потяну, а так всех собак спускаете на меня лично.

— Не боишься?

— Нет. Точнее, боюсь, только рассчитываю на выигрыш. И ещё… Извинения за Злату. Ей не говорите — это между нами. Пусть лучше злой будет.

— Хорошо. В гости не хочешь на “кофейную рюмку”?

— Быть может, потом. Отбой, если больше нет вопросов.

— Продуктивно поговорили, Рат. До свидания.

Отключившись, я посмотрел на ухмыляющегося отца.

— Ну и что ты ему такого пообещал, раз Славута так сильно подобрел?

— Пост Великого Князя. Эти выборы он уже просчитал, что проиграет, а вот четвёртый срок ему сдам со всеми потрохами, сожрав конкурентов.

— Ого! — искренне удивился я. — А мне так можно?

— Быть может, и дорастёшь. Меня сейчас волнуют твои ближайшие планы.

— Бандитские разборки, — невинно хлопая глазюками, развёл я руки по сторонам. — Всё, как и принято в приличных аристократических семьях. Я же твой сын!

Глава 9

Здание казалась бы неприметным и ничем не выделяющимся на фоне сотен других зданий окраин,если бы не усиленная охрана, расставленная вокруг него, и несколько дорогих бронированных авто без опознавательных знаков Родов. Да что там опознавательные знаки — даже номера на машинах отсутствуют.

Вместе с Адамом, которого мне навязали в приказном порядке, популярно объяснив, что одного меня ни за что не отпустят на “стрелку” с Крысами, я беспрепятственно прошёл за периметр охраны, которая даже не пыталась обыскать важного гостя, справедливо рассудив, что если бы хотел кому-либо навредить, то приехал во главе небольшой армии, а не с одним телохранителем.

Тринадцать человек сидят за большим, длинным столом. Все выжидательно смотрят на меня, не делая попытки начать разговор первыми. Даже “здрасте” не прилетело.

Осмотрелся. Сесть некуда. Видимо, хотят заставить нервничать, показывая, что я всего лишь проситель и им до лампочки, к какому Роду принадлежу.

— А что? — начинаю первым.— С мебелью в вашем доме совсем беда?

— Бедно живём, — с неприкрытым сарказмом в голосе, ответил круглолицый верзила с масляными глазками сутенёра. — Ты, княжич, в следующий раз со своим креслом приезжай… Если, конечно, пропустим.

— Обойдусь. Честно говоря, так даже лучше: привык на подобных тебе сверху вниз смотреть. Вам Минога донёс мои требования?

— Ты хотел сказать: нижайшую просьбу? Требовать здесь у тебя прав нет. Или ты решил, что раз помогли тебе с нелегалами, то можешь верховодить нами? Донёс. Это правда, что он подписал с тобой контракт на сотрудничество?

— Правда.

— Тихон, — обратился к напряжённому Миноге щуплый старичок, больше похожий на профессора, чем на лидера банды, — если ты теперь этот “Народный княжич”, то по всем понятиям больше не Крыса. Нет тебе места у нас… А как выходят из нашей организации ты знаешь. Подумай как следует, пока люди решения по тебе не вынесли.

— Дни Крыс сочтены, — отозвался он. — Тебе, Малёк, не хуже других известно, что в покое нас не оставят. Пора менять формат, если хотим остаться на плаву.

— Никто, кроме тебя, не хочет ходить под хозяином.

— Почему же, — возразил мужчина в больших чёрных очках. — Мысли у Миноги дельные, и я сам со своими людьми уже договорился через него с Ратибором Тулиным.

— Даже так… Не ожидал от тебя, Слепой. Смотрю, Ратиборушка, много себе позволяет без разрешения. Как бы войны не случилось.

— Кто-то хочет объявить войну Роду Тулиных? — хмыкнул я. — Это уже не уголовное преступление, а посягательство на основы безопасности Княжества.

— Разное терпели и это перетерпим. Представляешь, сколько кровушки прольётся? После такого Борису больше никогда не княжить. Так что вот тебе наш ультиматум. Либо ты сейчас же…

— Нет! — не дал я договорить щуплому. — Кто не хочет идти со мной, проваливайте, а с остальными и без вас договорюсь.

— Понимаешь, что себе смертный приговор подписал и отсюда живым не выйдешь?.

— Вам подписал. Бочка, Малёк, Берег и Торопыга… У вас был шанс, но вы его упустили. Ещё вчера, когда втихую договорились Миногу похоронить, несмотря на результаты сегодняшнего разговора. Служба Безопасности Рода Тулиных работает хорошо. Вы без спросу подготовили покушение на моего человека, так что руки у меня развязаны. Сейчас идёт зачистка ваших банд по всему Новгороду и окраинам.

Завершив вступительную часть интересного собрания, включаю боевой режим и, моментально оказавшись рядом с Мальком, сворачиваю ему шею. Воздушный Кулак сминает могучую грудь Бочки, а я, не теряя ритма, подхватываю освободившийся стул и разбиваю его о голову Берега. Торопыга не просто так получил своё прозвище, успев среагировать раньше остальных. Вскакивает и достаёт из-под пиджака пистолет. Точнее, пытается достать: Слепой всаживает ему кинжал в бок. Один из “сомневающихся” главарей хочет сбежать, чтобы позвать охрану, но струна-удавка соседа прекращает его бессмысленную попытку сопротивления.

Шесть секунд боя, и ни одного активного противника.

— Как понимаю, разногласий больше нет? — спокойно интересуется Минога у присутствующих.

— Ни претензий, ни разногласий. Ратибор показал право сильного, — сказал человек с удавкой. — Я, как и некоторые здесь, был согласен с тобой, Тихон, но одно дело понимать, а другое: видеть, что не под мальчика идём. Что там с охраной? Выпустят? Я попытался связаться, но “Ведун” молчит.

— Заглушили весь район, — пояснил я. — Работает только армейская связь. Сейчас быстро ликвидируют боевиков наших потерпевших и снова врубят. Выпустить нас — обязательно выпустят. Охрана здания из новых членов “Народного княжича” наполовину состоит, и мой человек ими руководит. Посидим пока здесь: нечего под пулями по улицам шляться.

— И как ты всё народу объяснишь? — поинтересовался ещё один главарь.

— Операция по уничтожению врагов Новгорода. Малёк, Бочка, Торопыга и Берег замыслили несколько терактов, но Служба Безопасности Рода Тулиных и “Народного княжича”… Вы же все не откажетесь примкнуть к моей славной организации?

— Естественно.

— Отлично. Так вот, мы провели операцию по ликвидации террористов. Все документы и вещдоки давно подготовлены. Кстати, вот он, — показал я на удавленного, — принял геройскую смерть, сражаясь на нашей стороне.

—