Вечер в гостиной снова прошел в тишине, мы почти не разговаривали, сидя перед камином. Оба смотрели на живой огонь, слушали треск поленьев и позволяли усталости, накопленной за день, уйти, оставив после себя лишь удовлетворение от выполненной работы. Хотя, может быть, Палач предпочел бы и этого не чувствовать. Вести пустые разговоры не хотелось, как и нарушать уютную тишину, в которой очень явственно ощущалась потребность в поддержке, нежелание одиночества и молчаливая просьба не уходить. Уходить я не спешила, а вот над тем, что такие вечера могут превратиться в привычку — задумалась. Кажется, наряду со спальнями необходимо как можно быстрее привести в порядок библиотеку. Хоть читать по вечерам будет, это куда как лучше позволит быстрее избавляться от печальных мыслей.

— Знаешь, Кайлин, — Палач чуть повернул голову в мою сторону, — я рад, что ты оказалась безумно храброй и решила напроситься погостить в моем доме. Правда, рад.

— Я тоже, — зажмурившись, лениво потянулась, — я тоже.

Погостить, ну надо же, как все вывернул. Не спрятаться, не выбрать меньшее из зол, погостить. Приятно.

— Только сделай одолжение, не пытайся за несколько дней привести в порядок дом. Ты вообще не должна этого делать. Хорошо?

Теперь Палач не отрываясь смотрел на меня, а я не смогла скрыть хитрую улыбку и решила подразнить его:

— Понимаю, но и ты пойми, мы, настоящие ведьмы, терпеть не можем жить в месте, где все пропитано пылью. Так что готовься, Палач, следующий свой выходной ты запомнишь очень надолго.

— Интересно, почему это прозвучало как угроза?

— Нет, — тихо хмыкнула, — это всего лишь обещание!

Глава 10

Если Палач и думал, что я забыла о своем “страшном” обещании, то сильно ошибался. Тем более что его работа внесла свои коррективы в мои планы. В то время как я изо дня в день мыла, чистила, терла, протирала, выбивала и выметала из дома всю грязь, Палач исчезал по утрам, а приходил домой только когда солнце касалось горизонта. Темный Бог, как твой сын вообще еще ноги передвигает?! Мне пришлось приучить себя вставать с рассветом, хотя я и раньше это делала, но теперь вместо того, чтобы бежать в лес за травой, я плелась на кухню и готовила завтрак, чтобы один упрямец мог перекусить перед выходом из дома. Когда это произошло в первый раз, меня смерили таким взглядом, что я чуть не попятилась в попытке спрятаться от урагана, зарождающегося на дне темных глаз.

— Ты правда думаешь, что при моей работе полный желудок лучшая идея?

Таким угрюмым Палача я еще не видела и это пугало, но в тот момент, когда я поняла, что запугивают меня осознанно, тут же бросилась в бой:

— А ты что, — забыв про свое отстраненно-уважительное “вы”, пошла в наступление, — с самого утра будешь секирой размахивать?

— Какого… Кайлин! — мужчина вмиг растерял всю свою грозную уверенность и выглядел ошарашенным. — Да как ты можешь…

— Что? Как я могу проявлять самое обычное беспокойство о здоровье человека? Ну, извини, если ты не привык, что с тобой могут общаться по-человечески, это не моя проблема! За стол!

Кто бы мне рассказал, что я когда-нибудь осмелюсь спорить с самим Палачом Его Величества, а уж тем более воспитывать его — не поверила бы. А, вероятнее всего, и вовсе посоветовала бы обратиться к врачевателю душ. У кого в здравом уме хватило бы смелости, ну или наглости, стоять в дверях кухни и не давать выйти Палачу из комнаты, пока он не поест?

— Напомни мне, почему я решил впустить тебя в свой дом? — тихо, а главное, очень недовольно буркнул Палач, косясь на все еще горячий омлет и несколько тостов, поджидающих Его Упрямство.

— А ты не впускал меня, ты на руках меня сюда принес. Сам. Я не просила!

После трех дней бесконечной уборки скрывать свой характер становилось все тяжелее. Особенно с учетом того, что я видела, в каком состоянии этот мужчина приходит домой. Да его же мотало как былинку на ветру. И если сначала я думала, что причина исключительно в моральном опустошении, потом поняла, что шикарная фигура палача не что иное, как постоянные физические нагрузки, — а секира его это не жалкий засохший сучок, — на голодный желудок. Складывалось впечатление, что он задался целью извести себя как можно быстрее, но как можно незаметнее. Дурак!

Вот с того дня каждое утро у нас шло противостояние: я готовила завтрак, а Палач, с видом будто он делаем мне огромное одолжение, уминал его с огромным аппетитом. Вечерами мы все так же мило беседовали за ужином, а потом шли в малую гостиную, до которой я все еще не добралась с уборкой. Ну, по крайней мере, в этой комнате больше не скапливались грязные тарелки.

Как выяснилось, ближайший выходной должен был случиться через десять дней после того дня, когда я переехала к Палачу, вот только не случилось. Пока я, погруженная в домашние хлопоты и в игру “воспользуйся своей силой в доме палача”, занималась уборкой на втором этаже и постепенно собирала заново коллекцию трав и готовила мази, притирки и настои, Палач с каждым днем все больше смурнел, пока однажды вечером не огорошил новостью:

— Мне нужно уехать в Кселе. Приказ короля.

Это прозвучало так неожиданно, что я чуть не расплескала чай, с которым сидела в моем кресле. Работу Палача мы обычно не обсуждали, точнее сказать, делали все, чтобы он мог забыться дома и не вспоминать о ней. И вот сейчас он впервые сам решил поделиться чем-то, что касалось службы Его Величеству.

— Уехать? — в голове сразу завертелось множество дел, которые я смогу сделать без страха быть пойманной на применении силы, но одновременно с этим в сердце проникла тревога.

— Да, в соседнем городе пятеро осужденных ждут казни. И это…

— Пятеро, — глухим эхом повторила за мужчиной, даже боясь представить, каково ему понимать, что он едет, чтобы убивать.

— Много, да. Поэтому меня не будет дня три, может, больше. Во-первых, еще нужно удостовериться, что они действительно виновны и заслуживают смерти по законам королевства. Во-вторых, если там нет никакой ошибки, все казни в один день не произойдут. Но в любом случае поездка