что, пусть предмет ее оказался ничтожным, результат останется в веках, восхищая влюбленных по всему миру. Архитектор стоит на фоне закатного южного неба, в красках воссозданного на гигантском экране. Неожиданно оно становится водой, в которой отражается реальное здание – белоснежный Тадж-Махал, вокруг которого снуют и фотографируются туристы…

Лера никогда не видела подобного шикарного действа на сцене и даже не предполагала, что такое возможно, – не зря билеты стоили астрономических денег, и тем не менее в зале яблоку негде было упасть! В программке, которую она приобрела на входе в театр, имя Дианы Кочакидзе все еще значилось в основном составе, но теперь ее роль досталась Анне Понизовой. Лера оценила хорошие вокальные данные девушки, но вот актерская игра ее не впечатлила: Диана определенно справилась бы лучше!

Лера не спала всю ночь, размышляя над тем, мог ли Кирилл убить свою подругу и партнершу – неважно за что. Кто сказал, что гений и злодейство несовместимы – кажется, Моцарт в «Маленьких трагедиях» Пушкина? То, что Третьяков – гений в своем роде деятельности, отрицать не имело смысла, и правда то, что по-настоящему талантливые люди редко совершают спланированные преступления. Еще реже убийства, возможно, потому, что слишком ценят чужую жизнь и, в особенности, талант. С другой стороны, ничто человеческое им не чуждо, а значит, и они могут руководствоваться в своих действиях завистью, гневом или жадностью. Но для того, чтобы убить молодую, привлекательную женщину, которую хорошо знаешь, нужно нечто большее, чем приступ неконтролируемой ярости!

Леру ужасала сама мысль о том, чтобы допрашивать Кирилла после всего, что между ними было, и она даже подумывала отправить на допрос кого-нибудь из оперов, но под утро все же решилась: отказ выполнять свою работу не только выглядел бы трусостью, но и мог вызвать подозрения у коллег.

Перед тем как войти в допросную, Лера сделала глубокий вдох, набираясь храбрости.

– Здравствуйте! – сказала она, едва Третьяков поднял на нее глаза, намеренно обращаясь к нему на «вы» и от всей души надеясь, что он поддержит ее игру. – Хотите чего-нибудь?

– Да, – буркнул он в ответ на ее вопрос. – Выйти отсюда!

– А помимо этого? – она мысленно выдохнула. – Воды или, может, поесть?

– Баранью ногу и кубинского рома… Послушайте, давайте без этого, ладно?

Больше всего Лера боялась, что Третьяков попытается воспользоваться их близким знакомством, но, на ее счастье, этого не произошло. Наконец она осмелилась взглянуть ему в глаза и удивилась тому, что прочла в них – не страх или беспокойство, но какую-то странную тоску, словно у бездомной дворняги, ищущей укрытия в грозу!

– Не стану задавать бессмысленные вопросы, а просто расскажу, что мы выяснили на данный момент, – сказала она. – Во-первых, признаете ли вы, что Диана Кочакидзе дала вам в долг большую сумму денег некоторое время назад?

– Об этом многим известно, – пожал плечами артист. – Какой мне смысл отпираться?

– Это хорошо. Далее: мы точно знаем, что в ночь своей гибели Диана отправила вам сообщение с просьбой прийти в театр. Вас это не удивило?

Третьяков промолчал.

– Могу я получить ваш телефон? – попросила Лера.

После минутного колебания он вытащил сотовый из кармана джинсов и положил на стол – не протянул, а поступил так, словно не желал лишний раз соприкасаться с ней – обидно, но ожидаемо!

– Какой пароль?

– Его нет.

Это оказалось правдой, хоть и удивило Леру: она быстро отыскала среди сообщений нужное и показала его собеседнику.

– Ну и что? – спросил он равнодушно.

– В телефоне Дианы есть ваш ответ: вы обещаете прийти.

Снова молчание.

– Так вы встречались в ту ночь?

– Нет.

Лера расстроилась: ей так хотелось, чтобы Кирилл оказался непричастен к убийству, и она надеялась, что он будет с ней честен. Хотя почему она так решила – только потому, что они провели вместе ночь?

– Вы обещали подруге прийти и не явились? – недоверчиво уточнила она. – И вас не встревожило, что она просит встречи в такое время?

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возникла крупная фигура, облаченная в умопомрачительный оранжевый брючный костюм и благоухающая французскими духами «Елисейские поля».

– Адвокат Марина Бондаренко! – чуть ли не пропела вошедшая хорошо поставленным контральто. – Я представляю интересы господина Третьякова!

Лера уже встречалась с этой дамой, самым «зубастым» защитником Северной столицы, и знала, что она – лучшая подруга ее начальницы Аллы Сурковой. «Господин Третьяков» ошарашенно пялился на адвокатессу, очевидно, понятия не имея о том, как и в какой момент стал ее доверителем.

– Не говорите ничего, что может вам навредить, Кирилл Андреевич! – предупредила Бондаренко, опускаясь на единственный свободный стул. – Я вообще советую вам не отвечать на вопросы!

– Это плохой совет, Марина Павловна, – поморщилась Лера. – Я имею право задержать подозреваемого на сорок восемь часов…

– Ну, ничего страшного, – перебила ее адвокат. – Посидит в камере, а я подниму на ноги культурную общественность Санкт-Петербурга, СМИ, поклонников его творчества и даже каждого блогера, пишущего о театре. Эти люди грудью бросятся на защиту молодого таланта, ставшего жертвой полицейского произвола!

– Марина Павловна, это запрещенный прием!

– Зато действенный. Вы действительно этого хотите, Валерия Юрьевна?

Лере ничего не оставалось, кроме как положиться на порядочность Третьякова.

– Мы причинили вам боль? – обратилась она к нему. – Были грубы или применяли силу без оснований?

Он молча качнул головой.

– Тогда я рекомендую вам сотрудничать, – продолжала Лера, понимая, что у нее на руках не так много козырей: если артист откажется отвечать, то у следствия есть только два непонятных сообщения – и все!

– Не стоит, – настаивала Бондаренко: с ее ухоженного полного лица не сходила улыбка, но в голосе звенела сталь.

– Я не убивал Диану! – неожиданно выдавил из себя Кирилл, игнорируя протестующие жесты адвокатессы.

– Возможно, не убивали, – поддержала его Лера, радуясь, что он решил не следовать советам Бондаренко. – Тогда расскажите, что произошло в ту ночь!

– Кирилл Андреевич! – предупреждающе возвысила голос Бондаренко.

– Диана и вправду мне написала, – не обратив на это внимания, процедил Третьяков. – Я, конечно, удивился, но она не стала бы просто так меня дергать.

– Поэтому вы согласились встретиться?

– Я бы, может, и отказался, но она не ответила на мое второе сообщение, где я спрашивал, что за срочность такая: вы же читали нашу переписку!

– То есть Диана не ответила, и вы…

– Я понял: что-то случилось. Удивительным было то, что она попросила прийти в театр, а не к ней домой или в какое-то другое место, поэтому я решил, что дело серьезное!

– Как вы проникли в здание незамеченным?

– У меня есть ключи от служебного входа.

Черт, Кирилл же рассказывал,