ее снабдил Кирилл: она была на двоих, и он сам любезно обратил на это ее внимание, сказав, что Лера может взять с собой, кого сочтет нужным. Только вот она не имела такого намерения, рассчитывая в одиночестве осмотреться еще раз на месте и поглядеть на артистов «в деле»: вдруг их взаимоотношения на сцене смогут рассказать что-то и о том, как они общаются в реальной жизни?

Третьяков считал это бесполезным, уверяя, что любой из них, играя роль, отказывается от собственной личности, перевоплощаясь в своего героя, а потому оставляя за занавесом все, что связывает их с миром реальных людей. И все же Лера с ним не согласилась, надеясь на «озарение».

Была и еще одна причина, по которой она приняла предложение артиста посетить спектакль: Кирилл интриговал Леру, как неразгаданный ребус, волновал ее воображение, заставляя размышлять над тем, что представляет собой его реальная личность – та, которую он никому не показывает, прячась за актерской личиной. На первый взгляд он казался простым, но что-то подсказывало, что он сам старательно создавал этот образ в надежде производить на окружающих именно такое впечатление. Лера чувствовала себя с ним легко и свободно: он не делал попыток доминировать и учить ее жизни, справедливо полагая, что раз уж она сумела как-то прожить двадцать восемь лет без него, то и дальше справится самостоятельно – истина, которая неведома большинству мужчин! С Кириллом было интересно, весело и комфортно, и в постели он проявил себя истинным виртуозом: не то чтобы Лера могла похвастаться обширным опытом, но ни с кем другим она не испытала таких головокружительных ощущений, как с Третьяковым! И все же ей не давало покоя то, что под слоем театрального грима у артиста скрыто что-то еще: хорошее или плохое – другой вопрос, но тайны побуждали Леру их разгадать, иначе она не могла успокоиться, бесконечно думая о том, что упустила нечто важное.

Изучая в зеркале свое отражение, которое с каждой минутой нравилось ей все больше, Лера размышляла, стоит ли добавить к наряду драгоценности или хотя бы бижутерию. В конце концов она пришла к выводу, что платье не нуждается в украшениях, они лишь испортят образ. Она уже собралась переодеться в домашнее, так как до представления оставалось больше трех часов, как зазвонил мобильный. Профессия следователя предполагает ненормированный график, но все же Лера надеялась, что сегодня сможет посвятить вечер самой себе!

– Лер, я у твоего дома, – сообщил Севада. – Проезжал мимо и решил, что лучше зайду, чем по телефону… Или нет?

– Поднимайся! – подавив вздох, ответила она и пошла открывать.

Молодой человек вышел из лифта буквально через две минуты и при виде Леры застыл на пороге, словно памятник самому себе.

– Ну, ты… обалдеть просто! – выпалил он, пялясь на девушку, которая не сразу сообразила, что стоит перед ним в мерцающем платье, обтягивающем все изгибы ее фигуры, точно вторая кожа.

– Спасибо, – пробормотала она смущенно: коллеги привыкли видеть ее в повседневной одежде, и немудрено, что Падоян впал в ступор, когда следователь предстала перед ним в образе жар-птицы!

– Куда-то собираешься? – поинтересовался он, приходя в себя.

– У меня еще полно времени! Есть новости?

– Угу.

– Проходи, чего в дверях-то стоять!

Лера проводила коллегу на кухню – в комнате царил бедлам после ревизии гардероба.

– Кофе? – предложила она.

– Уф-ф, с удовольствием! – благодарно отозвался опер. – Замерз как цуцик: печка в машине барахлит, а на улице минус семь, между прочим!

Запустив кофемашину, Лера уселась напротив него.

– Ну?

– А-а, ну да… в общем, дела у нас такие. Во-первых, Диана Кочакидзе, по отзывам членов труппы, не отличалась примерным поведением.

– Была плохой девочкой?

– Скорее да, чем нет. Некоторое время она ходила в любовницах у худрука…

– Откуда «дровишки»? – перебила Лера.

– От ее лучшей «подружки», Анны Понизовой.

– Неужели? Но в театре она ничего не рассказала!

– Разумеется, ведь там находились и другие люди, которым это могло не понравиться, – пожал плечами Севада. – А я вот заскочил к ней на чаек, и мы поболтали, так сказать, по душам!

Булькающие звуки возвестили о том, что кофе сварился, и Лера поднялась, чтобы поставить чашки на стол. Падоян с наслаждением сделал глоток.

– Мечтаю о таком аппарате! – пробормотал он, жмурясь от удовольствия. – Дорогая машинка?

– Понятия не имею, – честно ответила Лера. – Это подарок. От сестры, – тут же добавила она, боясь, как бы он не подумал чего плохого. – Так что там рассказала тебе Понизова?

– Что благодаря худруку Диана заполучила несколько хороших ролей, однако он любит новизну и быстро переключается. Поэтому Диане потребовалась поддержка иного рода, и она ее, судя по всему, нашла.

– Анна в курсе, кто этот человек?

– Кочакидзе пользовалась успехом у мужского пола!

– Понизова называла какие-то имена?

– Нет. Говорит, что не знает, а вот правда ли это, одному богу ведомо: она ведь актриса, а у этих людей ложь в крови – они врут как дышат! У меня создалось впечатление, что в деле замешана какая-то «шишка», о которой многим известно, но они либо не хотят говорить, либо боятся!

– Что же это за «крыша» такая, что имя не желают произносить вслух?

– Ну да, прям Волан-де-Морт!

– Впрочем, неудивительно, что Понизова молчит: если правда то, что она увела любовника у Кочакидзе, ей не улыбается выносить сор из избы – особенно в сложившихся обстоятельствах! У нее-то есть алиби на момент убийства?

– Шаткое.

– А поконкретнее?

– Она снимает хату, живет одна и все такое. В то время, когда убили Кочакидзе, она спала – устала после спектакля.

– Ну да, проверить это вряд ли получится.

– Вообще, скажу я тебе, эти артисты, они такие «скользкие», честное слово: все время виляют, ничего не говорят прямо и покрывают друг друга, хоть и ненавидят втихую – прям коза ностра какая-то, ни дать, ни взять… При этом у каждого полно секретов и скелетов в шкафах, которые и открывать-то страшно!

Тут, пожалуй, Лера была склонна согласиться с коллегой: общение с Кириллом Третьяковым только лишний раз подтверждало это мнение.

– Значит, тупик… – пробормотала она.

– Не совсем. Дело в том, что Диана являлась активным пользователем соцсетей и с упоением выкладывала в них свои посты.

– Там есть фотки любовников?

– Кое-кто «засветился» – разбираемся.

– Навскидку, есть известные личности?

– Лично я никого не узнал, но это ничего не значит: вот ты, к примеру, многих бизнесменов знаешь в лицо?

Лера покачала головой, признавая правоту коллеги.

– А как насчет бывшего мужа? – спросила она, вспомнив, что именно Падоян собирался навестить его.

– Трудно сказать, – вздохнул тот, ероша пятерней густую шевелюру. – Алиби