в жертву родине свою жизнь и достояние, отправили императору ходатайство о разрешении им собрать 20 000 ополченцев в помощь регулярным войскам. Просьба эта предупредила желание государя, предупредила мысль всей России. По примеру смолян 15 июля состоялось постановление московского дворянства, а затем и других губерний о сборе ополчений.

Остановившись в Смоленске, Александр I немедленно принял дворян и в тот же день передал губернатору Казимиру Ивановичу Ашу собственноручно составленную записку о порядке формирования ополчения. Потом государь дал смотр запасным войскам, состоявшим из 17 батальонов пехоты и 8 эскадронов кавалерии. Присоединив к ним формировавшиеся здесь же две конных и две пеших артиллерийских роты, император поручил весь этот отряд генерал-адъютанту Ф.Ф. Винценгероде и, повелев ему прикрывать Смоленск и содержать сообщение между первой и второй армиями, отправился далее в Москву.

По сути, отряд Ф.Ф. Винценгероде – это и есть первый партизанский отряд той войны. Во главе этого отряда генерал совершил дерзкий налет на Витебск, во время которого взял 800 пленных. К сожалению, из-за своего иностранного происхождения Фердинанд фон Винценгероде был гораздо менее популярен среди простого люда и солдат, чем конфликтовавший с ним Денис Давыдов, которому и достались главные «партизанские лавры».

По мере того, как наши армии сближались к Смоленску, гражданское правительство, опасаясь за участь города, возбудило вопрос о вывозе из Смоленска казенных сумм, присутственных мест и учебных заведений. Главнокомандующий Барклай-де-Толли приказал отправить в Юхнов <…> денежные суммы, бумаги, карты и те источники, из которых неприятель мог почерпнуть хотя малейшие сведения о состоянии края. Но и это отправление велено было как можно тщательнее скрыть от жителей и даже от чиновников, производя его ночью самым тайным образом.

АЛЕКСАНДР КЛАВДИЕВИЧ ИЛЬЕНКО, русский историк

Барклай-де-Толли написал губернатору К.И. Ашу:

Я уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны, идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества, или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми армиями, тот может быть уверен в победе их.

При этом предчувствие опасности, угрожавшей городу, побуждало смоленских дворян неоднократно просить не скрывать от них настоящего положения дел. Уверяя постоянно в безопасности, Барклай уже по вступлении в Смоленск написал губернатору:

Именем отечества просите обывателей всех близких к неприятелю мест вооруженною рукою нападать на уединенные части неприятельских войск, где их увидят. К сему же я пригласил особым отзывом россиян, обитающих в местах, французами занятых, дабы ни один неприятельский ратник не скрылся от мщения нашего за причиненные Вере и Отечеству обиды и, когда армия их поражена будет нашими войсками, тогда бы бегущих неприятелей повсюду встречали погибель и смерть из рук обывательских. Восставшие для защиты Отечества граждане вспомогать будут усилиям братьев и соотечественников своих, которые на поле брани за них жертвуют жизнью. Нашествие вероломных французов отражено будет россиянами, равно как предки их в древние времена восторжествовали над самим Мамаем, смирили гордость завоевателей и за вероломство наказали и истребили коварных соседов. Смоляне всегда были храбры и тверды в Вере. Я надеюсь на их усердие.

10 июля в Смоленске был получен манифест о вооружении, и едва прошло восемь дней, как в Дорогобуж, сборный пункт ополчения, сведено было 12 447 человек. Начальником Смоленского ополчения был назначен отставной генерал-лейтенант Николай Петрович Лебедев, который только из своих крестьян и дворовых людей сформировал егерскую роту.

Забегая вперед, отметим, что в Бородинском сражении участвовало около 3000 ратников Смоленского ополчения. После Бородина генерал-лейтенант Лебедев со смолянами принял участие в сражении за Малоярославец. После этого дела он тяжело заболел и был увезен для лечения в Калугу, где и скончался в том же 1812 году. А в командовании его заменил генерал-майор С.С. Вистицкий.

Ополчение составляло лишь малую часть тех пожертвований, которые принесла Смоленская губерния на алтарь Отечества в годину бедствия. Пожертвования ее, до выступления армии из Смоленской губернии, простирались до 9 824 000 рублей, кроме хлеба из запасных магазинов: муки 91 271 четверть и овса 16 322 четверти.

АЛЕКСАНДР КЛАВДИЕВИЧ ИЛЬЕНКО, русский историк

* * *

Военный историк Карл фон Клаузевиц пишет: «В Смоленске можно было продержаться несколько дней; там находились значительные запасы и кое-какие подкрепления, поэтому для Наполеона, безусловно, представляло интерес отбросить русских от этого города».

15 (27) июля 1812 года армия Барклая-де-Толли двинулась тремя колоннами на юго-восток, в сторону Смоленска. Барклай буквально в последнюю минуту изменил свое решение дать генеральное сражение под Витебском, и этим он, по сути, спас русскую армию.

Наполеон узнал об отходе Барклая только утром следующего дня. Сказать, что он был взбешен, это значит – ничего не сказать.

Никто в штабе Наполеона не мог понять, куда делась русская армия. В каком направлении ее преследовать?

Нельзя представить себе всеобщего разочарования и, в частности, разочарования императора, когда на рассвете стало несомненным, что русская армия скрылась, оставив Витебск. Нельзя было найти ни одного человека, который мог бы указать, по какому направлению ушел неприятель, не проходивший вовсе через город. В течение нескольких часов пришлось подобно охотникам выслеживать неприятеля по всем направлениям, по которым он мог пойти. Но какое из них было верным? По какому из них пошли его главные силы, его артиллерия? Этого мы не знали.

АРМАН ДЕ КОЛЕНКУР, французский дипломат, оставивший мемуары о походе в Россию

В итоге Наполеон, лишенный какой-либо достоверной информации, был вынужден делать свои распоряжения наугад, исходя из предположения, что Барклай-де-Толли не мог отступить иначе как к Смоленску, дабы постараться войти в соединение с князем Багратионом.

Смоленск в это время был занят упомянутым выше отрядом под командованием барона Ф.Ф. Винцингероде, составленным из батальонов и эскадронов, взятых из рекрутских депо Вязьмы, Ельни и Рославля.

Как отмечает военный историк генерал М.И. Богданович, французские войска были крайне утомлены «недостатком в провианте и фураже» и «изнемогали от зноя, доходившего в тени до 28 градусов»[5].

Скорее всего, именно это обстоятельство и привело, в конечном итоге, к тому, что Барклаю-де-Толли и Багратиону удалось наконец опередить неприятельские корпуса, им противопоставленные, и их армии поспешили к Смоленску – городу, который по всей справедливости можно назвать ключом от всей России.

И вот уже 2-й и 4-й корпуса соединились с 3-м в Поречье, а 5-й и 6-й прибыли к Рудне. Дальнейшее движение к Смоленску шло в двух колоннах.

Историк