Без каблуков, в обычных кроссовках она была ниже меня почти на целую голову. Представляю, как они смотрятся с Ларри. Хотя на всех этих мероприятиях она вряд ли появляется в таком виде.

– Рада тебя видеть, – продолжила.

Хотела бы я ответить ей тем же.

Но я промолчала. Врать не умею, а потому не буду. Плевать на английскую вежливость.

Она не смутилась, продолжила.

– Трейси дала мне пригласительный, но я на банкет не пойду. Думаю, нам лучше сейчас поговорить.

– Поговорить?

Оглянулась. Все наши уже ушли внутрь. Мой помощник стоял неподалёку, облокотившись на дверной косяк и уставившись в свой мобильный. Пока нас никто не хватился.

– Не хочу вызвать много шума, – пояснила она и непроизвольно положила ладонь на живот.

– Поздравляю, – сказала я, не в силах отвести взгляд от этой руки. Левая. И колечко с красивым розовым камнем на нужном пальце. Помолвочное? В Британии ведь на левом носят.

– Спасибо. Ларри не пошёл, хотя и я, и Трейси ему говорили об этом. Он упёртый, ты знаешь.

И что я должна сказать? Отвела глаза в сторону.

«Знала», – вот что ты должна была сказать, Алисия. – «Ты же знала».

– Я знаю, что ты думаешь сейчас, – заявила она, не сводя с меня глаз. – Какая я стерва, верно? Но не моя вина, что всё так случилось. И ваша с ним ссора, и эта беременность. Сейчас, когда я только начала взбираться на эту вершину… – она промолчала. – Но делать аборт ни за что бы не стала.

И снова пауза. Видит, что я не иду на контакт, но не сдаётся.

К чему этот разговор? Высказаться захотелось? Ноги вытереть о проигравшего? Ну давай, давай. Мне не больно. Больнее уже не будет. Просто не может быть.

– Трейси сказала, что я должна об этом сказать тебе, раз Ларри молчит, а там уж вы сами разбирайтесь. Я тоже так считаю. Тем более что вы мне как пара очень и очень нравитесь. Это не ребёнок Ларри.

А вот тут отмотайте назад, пожалуйста. Мне не послышалось? Что значит, «не ребёнок Ларри»?

Опять взглянула на живот Алисии, как будто он мог испариться от этих слов.

– То есть… Подожди…

Блин! Все английские слова из головы вылетели!

Алисия засмеялась.

– Ты уже не один год рядом с Ларри и не знаешь, что половина из того, что пишет пресса – выдумки? Ни один из нас не подтверждал эту информацию.

– Но и опровержения не было. Так многие поступают, когда всё и так понятно.

– Всё-то всегда всем понятно! – засмеялась она.

– Подожди-подожди, давай-ка сядем, – я отвела её в сторону освободившихся у красной дорожки, усыпанной блёстками, стульев, и постаралась собрать мысли в кучу. На этот случай у меня не было никаких текстовых заготовок. Мне казалось, что всё решено и жизнь кончена. Наша с Ларри совместная, в смысле.

– Хорошо, – Алисия была предельно спокойна, в отличие от меня.

Ещё бы! Её-то судьба не решается прямо сейчас!

Хотя, какая судьба? Что от этого поменяется? Ларри не хочет со мной общаться. Да и вообще…

Стоп! Об этом подумаем после. Что там с ребёнком? Чей он вообще? И как оказался замешан Ларри?

Очень скоро всё стало понятно. Когда в декабре, сразу после Рождества, в прессе появилось интервью Пола и СМИ массово подхватили новость о «псевдо-романе» и нетрадиционной ориентации Ларри, не потрудившись подумать, что чувствует он, читая и разгребая эту «чернуху», в американском штабе засели думать, как с наименьшим ударом по репутации выбраться из этого, мягко сказать, дерьмишка.

Единственным выходом для всех казалось отказаться от любых комментариев на этот счёт («Пусть грязь останется на совести и руках того, кто ею швыряется»), и переключить внимание на новость, которая станет не меньшей бомбой.

А эта бомба в запасе была.

Несколькими неделями раньше Алисия объявила продюсеру о беременности. Мол, буду работать до самых родов и выйду на сцену вновь так быстро, как только смогу, не переживайте. Сама поначалу была в шоке, но хочешь жить с парнем – будь готова к сюрпризам, как говорится.

Вот и пришло решение. Наложили одну беду на другую, минус на минус, и получилось вполне ожидаемо – новая бомба! Все сразу забыли, как буквально недавно подозревали певца Ларри Таннера в обмане и сокрытии своих «истинных» предпочтений и переключились на: «Как он мог! Я рыдаю!» и поздравления «двум красивым и талантливым людям».

Поднявшаяся шумиха не помешала Алисии и её парню Нику – истинному отцу ребёнка – пожениться месяц назад на острове Санторини в Греции в окружении близких людей и вдали от назойливой прессы. А колечко, которое было на самом деле обручальным, многие приняли на «ура», считая помолвочным и уже строя планы на грядущую свадьбу Алисии с Ларри.

Что я могла сказать? У меня не было слов, потому что всё слишком запуталось. И вряд ли это меняет что-то для нас с Ларри. Ещё свежи воспоминания о нашей последней встрече позавчера – он будто видеть меня не может и еле стерпел присутствие. Вот вам и «любовь».

– И сколько же это будет длиться? Как вы потом выруливать будете? – поинтересовалась я.

– Очень просто. Когда родится малыш, я выложу нашу совместную фотографию с Ником, напишу что-то вроде: «Счастливые родители». Мы с Ларри нигде не говорили, что это наш сын и даже о том, что встречаемся. Это люди додумали и пресса раздула. За что нам оправдываться?

– Сын? – я не смогла скрыть улыбку.

Алисия тоже разулыбалась. Провела рукой по животу.

– Да. Мы даже имя придумали. Луи.

– Когда?

Уточнять не потребовалось.

– В начале августа. Сейчас готовим материал впрок, чтобы не было творческого застоя. Неизвестно, сколько времени потребуется на восстановление, да и крохе я первое время буду очень нужна.

Всегда будешь нужна, Алисия. Ведь роднее тебя у него никого не будет. И даже когда он вырастет и станет самостоятельным, он будет в тебе нуждаться.

Откуда во мне философия? Может, дело в собственном нереализованном пока материнском инстинкте?

Мы помолчали немного. Наверное, пришло моё время что-то сказать. Хотя бы поблагодарить.

Но я лишь беззвучно покачала головой и прошептала:

– Я не знаю, что делать.

– Теперь у тебя есть правдивая информация.

Я вскинула на неё глаза. Не понимает! Не знает, в каких мы с ним отношениях.

– Неужели ты не хочешь снова быть с ним? – изумилась она.

– Я не знаю, хочет ли этого Ларри.

Алисия помолчала пару секунд.

– Я не знаю, что тебе сказать. Мы не были с ним настолько близки. Он не делился этим со мной. Но ты хотя бы дай знать, что сама этого хочешь. Сделай то, что в твоих силах, а там будь что будет.

В её словах была доля правды, но я сомневалась. Не в своих чувствах, нет. С этим всё ясно – если бы не любила, давно бы не было так больно. Не отгорело. Но Ларри… Чего хочет он? Я не могу не считаться с его интересами. А между нами всё настолько запутанно, что и просвета не видно. Куда идти? С какими словами?

Не могу же я позвонить ему прямо сейчас и сказать: «Как же сильно мы всё запутали!».

Макс – мой ассистент – призывно замахал руками, и мы обе подскочили.

– Я не хотела мешать, – вдруг заявила Алисия. – Попытайся ещё раз, ладно?

И обняла меня.

Я даже не ожидала, что в этот момент мне будет так… светло. Как будто это моя подруга. Как будто самый родной человек во всём Лондоне. Правда.

– А почему ты здесь, в Лондоне? – вдруг осенило меня, хотя Макс уже прямо в затылок дышал с нетерпением.

– Ну, это для поддержания нашей истории, – кокетливо улыбнулась она. – Вроде как вместе проводим здесь время. Я впервые здесь. Классный город!

– А говоришь, ничем не подпитываете слухи, – с притворным укором покачала головой я.

– Мы и с Ником гуляем, но никто нас не фоткает. Для прессы это неинтересно. Ладно, не буду задерживать. Рада была повидаться.

– Я тоже, – совершенно искренне откликнулась я, а затем Макс потащил меня в сторону зала, ругая на чём стоит свет.

Но я и половины его слов не слышала. Наверное, со стороны я напоминала блаженную. Или дурочку. На самом деле я была счастлива так, как,