большим патриотом своей страны, вовсе нет! Наоборот, я был уверен в том, что во всех странах происходит примерно одно и то же: любые власти, в какие цвета бы они себя не окрашивали, являются кучкой паразитов, которые стараются жить за счет обманутого ими народа.

И все же что-то мешало мне принять это предложение. Не доверяя собеседнику, я нисколько не сомневался, что Миша работает именно на Моссад, а его слова о могущественной корпорации являются легендой, которая призвана замаскировать истинное положение вещей.

Предательство никогда не входило в список тех моральных ценностей, которые я одобрял, но сейчас это не было риторическим вопросом. Мне реально предстояло выбрать между жизнью и смертью. В горле стоял ком, но мне очень хотелось выжить, а для этого следовало обуздать свои эмоции.

– Я согласен, – как можно равнодушнее сказал я, – где надо расписаться?

– Отлично! Должен заметить, ты хорошо держишься. Расписываться нигде не нужно, пока достаточно твоего слова. Но нам не стоит засиживаться, здесь небезопасно! – сказал мой новый коллега. – Сейчас мы уедем в Люцерн. Там мы обсудим дальнейшие детали операции.

– Мне надо забрать из отеля вещи и ноутбук!

– К себе в отель ты больше не вернешься. Там тебя убьют!

– Но в моем компьютере осталась вся база данных!

– Твой ноутбук у меня. Когда ты пошел завтракать, мы изъяли из твоего номера все документы и бумаги, а также всю электронику, включая карты памяти от фотоаппарата, – засмеялся Миша, – чудом успели!

– А сам фотоаппарат не взяли?

– Это же тяжелая профессиональная камера. Скоро тебе придется изменить имидж, так зачем тебе таскать на себе особые приметы? Ноутбук и телефон тебе тоже придется менять, ведь по ним можно вычислить твое местоположение.

Вместо ответа я тяжело вздохнул. Мне было жаль терять дорогой фотоаппарат.

– У тебя есть деньги?

– Наличных немного. Но у меня есть банковские карты. А что? – встревожился я.

– Их могут заблокировать. Как только приедем в Люцерн, постарайся обналичить свои деньги. Если я не ошибаюсь, верхний предел для иностранных карт тысяча франков в сутки. Потом мы сделаем тебе новую карточку, – с этими словами Миша положил на стол бумажку в пять франков, – расплатись за свою выпивку, и быстро уносим отсюда ноги!

Глава 15

Комфортабельный отель «Пиквик» понравился мне сразу. Из его окон открывался прекрасный вид на реку Рейс, косо пересеченную знаменитым «Цветочным мостом», а справа, за автомобильной дорогой открывался голубой простор озера Vierwaldstättersee.

Через день после прибытия в Люцерн я получил мощный ноутбук для продолжения своей работы. Следуя совету своего осторожного партнера, перед началом работы я проверил машинку при помощи специальной программы, которая была должна перелопатить его жесткий диск так, чтобы там не осталось даже малейшего следа от кейлоггеров, или других троянских программ.

Проделав эту несложную, но хлопотную работу, я, наконец, заглянул в свой почтовый ящик, где нашел письмо от Николая Ивановича:

1.Головная организация считается распущенной в силу непреодолимых обстоятельств, и не может выполнять возложенные на нее функции. Финансирование всех проектов прекращается. Вследствие этого, все сотрудники освобождаются от возложенных на них обязательств.

2.Приказываю: работу зарубежного филиала остановить. Все контакты немедленно прекратить. Сотрудники могут считать себя свободными от взятых на себя обязательств, кроме неразглашения производственных секретов.

3.Во избежание возможных слухов, каждый сотрудник будет уведомлен об этом в индивидуальном порядке.

4.Всем сотрудникам подтвердить получение этого приказа.

Н.И.К.

Интересно! Николай Иванович даже не думал сохранять инкогнито, к чему бы это? Впрочем, об этом не стоило раздумывать. В первом пункте приказа было сказано о непреодолимых обстоятельствах.

Скорее всего, это обозначало то, что наша подпольно-доморощенная организация вот-вот будет раскрыта соответствующими органами правопорядка. Именно поэтому все сотрудники освобождались от своих обязательств. Что ж, если это так, то хорошо, – теперь меня не будет мучить ощущение того, что я виноват перед контр-адмиралом.

А если Николай Иванович вдруг сумеет сохранить организацию? В его глазах работа на иностранную разведку будет выглядеть стопроцентной изменой. Как сделать, чтобы он не искал меня? – недолго думая, я пропустил стаканчик коньяка, и написал Николаю Ивановичу о том, что решил задержаться в Швейцарии, потому, что я взял след, и должен разобраться с убийцами своего товарища.

«Око за око, зуб за зуб»! – писал я в письме, давая понять своему бывшему начальнику о том, что в вопросах мести шутить я не собираюсь, а раз так, то уже не знаю, увидимся ли мы с ним в будущем. После такого письма контр-адмирал вряд ли удивится тому, что я так и не вернулся домой!

Письмо было отправлено, и я тут же уничтожил все следы этой переписки. Мне вовсе не хотелось, чтобы мои новые хозяева подумали, что я веду двойную игру. Мысль о том, что я буду работать на разведку чужого государства, меня самого уже нисколечко не смущала, ведь меня пытаются убить именно свои!

Скоро я получил от Миши новый паспорт. Теперь я был гражданином республики Словакия, бизнесменом по имени Питер Бонта.

– Хорошая, динамично развивающаяся страна, – сказал Миша в ответ на мое удивление, – в Великобританию, или США тебя без визы не пустят, но зато у тебя не будет никаких проблем в шенгенской зоне!

Усы, короткая стрижка спортсмена, и несколько походов в солярий изменили мою внешность так сильно, что я не узнавал себя в зеркале. Переменам моего облика немало способствовала новая просторная одежда в стиле «кэжуал», и спортивные часы швейцарской фирмы «сектор».

Одежду мне пришлось оплатить самому, от новых хозяев я пока не получил ни копейки. Траты пришлись некстати, так как мне удалось получить в банкоматах всего несколько тысяч франков, а через несколько дней мои карты были действительно заблокированы, что полностью убедило меня в правоте слов моего нового приятеля.

Вместо денег, Миша вручил мне простенький на вид фотоаппарат, – мыльницу, нашпигованную современным оборудованием. В крошечной камере имелся микрофон, VI-FI, и GPC – навигатор. Я никогда не пользовался подобными игрушками.

– Бери, этот аппаратик даже в воде не испортится!

– И зачем мне такая ерунда? – я смотрел на мыльницу взглядом профессионального фотографа. Лишь позднее я выяснил, что эта камера, сделанная специалистами, с легкостью помогает определить мое местоположение, даже будучи выключенной. Вероятно, Миша все же допускал возможность моего побега.

– Эта штучка прекрасно дополнит твой новый имидж! А потом, вдруг тебе придется что-нибудь сфотографировать? – сказал мой напарник.

Моя работа была такой же однообразной как в Берне. Правда, здесь за моим режимом дня почти все время наблюдал Миша. Он следил, чтобы я вовремя ходил на завтрак, не пропускал обед, и водил меня на послеобеденную прогулку возле цветочного моста. А еще он совсем не давал мне пить, – и это было для меня настоящим испытанием!

– Неужели ваши люди не могут сами вычислить местоположение Нины, ведь у вас такая мощная разведка? – с раздражением спросил я.

– Такая работа нами ведется, но главная ставка сделана на тебя! – отвечал Миша, – я сумел убедить в этом наше руководство. Ты представляешь, что будет, если начальство решит, что оно может справиться без тебя?

Я представил. Больше я никогда не задавал Мише подобных вопросов.

Идентифицировать человека по фотографии вовсе не так легко, как это может предположить себе непосвященный, и в особенности это касается женщин. С помощью прически женщины могут сделать со своим лицом почти все, что им захочется.

Высокая прическа увеличит лоб, а зачесанные назад волосы визуально уменьшат объем головы. Объемная челка способна исправить скошенный лоб, а крупные локоны зрительно укоротят шею. Количество приемов, с помощью которых прекрасная половина человечества пытается исправить образ, созданный творцом, так велико, что только редкий парикмахер, или визажист знает все эти ухищрения.

Так на что же следует