Локон сверкнул в лучах солнца, как раскаленный уголь.

Кивнув, Деян подошел к незнакомке вплотную, положил ей руки на плечи, и застыл. Девушка засмеялась, с любопытством всматриваясь в глаза княжича.

— Добре… верным рабом станет. И откуда мне сегодня такая удача? — усмехнулась она, толкнув Деяна на лавку.

Выйдя на крыльцо, девушка осмотрелась, но волк и вороненок пропали, словно их и не было. Досадливо цокнув языком, красноволосая захлопнула дверь в избу, тут же забыв про них и принявшись хлопотать у печи. Деян недвижимо сидел на лавке, бессмысленным взглядом уставившись в стену.

Тем временем, Молчан и Роек прятались в лесу, причем ворон скрипел клювом в бессильной ярости, а Молчан едва сдерживал желание тоскливо завыть. Потеряли Деяна! Заворожила его Сирин, даже сообразить не успели, как помочь — насилу сами ноги унесли…

— Все мавка проклятая виновата, не сказала, что у нее не только голос чарующий, но и взгляд ворожбы полон! Нарочно умолчала, сквернавка! — хрипло буркнул Роек, осторожно выглядывая из-под раскидистых ветвей исполинской ели.

Дом Сирин отсюда был виден, как на ладони, да вот только окна выходили на другую сторону, и понять, что происходит внутри, было невозможно.

— Жаль, слово дали эту погань не трогать… так бы и разорвал ее пояс, чтоб помучалась. Но ладно, после все, сейчас надо думать, как хозяина выручать. Есть у тебя думы какие, чем помочь?

Роек спрыгнул на землю, тяжело опираясь на трясущиеся от натуги крылья. Эх, непросто без родительской помощи дается летная наука…

— Не ведаю. Я эту деву-птицу тоже в первый раз вижу. Мы от нее всегда старались подальше держаться, да и далеко живем, зачем нам про нее знать. Одно только слышал… коли она в свои сети кого-то поймала, до полуночи жертву еще можно спасти. А вот потом — все. До самой смерти будет ей служить. Оттого ни один ворон лесной к этому озеру не летает, да и другие птицы поодаль держатся, из леса на открытое место клюва не кажут.

— Ох, беда… — простонал Молчан, закрывая морду лапами, — Это нам что, до полуночи надо Деяна вызволить? Я разумел его утащить, когда эта куда-нибудь выйдет. А теперь, видимо, не миновать боя, да не на жизнь, а на смерть!

Роек, нахохлившись, молча думал. В голове вороненка начал зреть план. Только вот он был не уверен, что удастся его исполнить…

— Вот что. Сиди тут и карауль, вдруг Сирин из дома выйдет. Тогда хватай Деяна и беги на ту поляну, где мавка напала, я вас найду. А если не выйдет до ночи — на рожон сам не лезь, меня жди.

— А ты куда?! — удивился Молчан.

— За Разрыв-травой… — мрачно ответил Роек, и запрыгнув на ветку, тяжело взлетел.

Молчан следил за ним до тех пор, пока вороненок не скрылся из виду среди высоких елей и осин, тяжело вздохнул, устроился поудобнее на пестрой осенней листве, и принялся наблюдать за домом.

— Удачи тебе, друг! — тихо пробормотал волк, искренне надеясь, что у Роека все получится.

Вороненок, тем временем, порхал с дерева на дерево, как белка-летяга, с трудом планируя на трясущихся от натуги крыльях. Острое птичье зрение помогало ему без труда разглядеть все растения, росшие в лесу, но удача не улыбалась — Разрыв-травы нигде не было видно. И неизвестно, сколько бы еще летал он по лесу, выбиваясь из последних сил, как вдруг заметил впереди древесную душу.

Выглядела она, как юная дева в белом сарафане с зеленой каймой и черными полосками неровной формы. Березовая, значит… Роек обрадовался. Березовые духи — самые ласковые, их весь лес любит. Подлетев поближе, спрыгнул на землю и смешно переваливаясь на лапках, подошел ближе. Тихо каркнул, привлекая внимание, и дева подняла голову. Заметив вороненка, улыбнулась и протянула ему раскрытую ладошку — прыгай, мол, не бойся.

— Это что за гость такой ко мне припожаловал? — проговорила она, нежно погладив Роека по спине.

Вороненок зажмурился от удовольствия, тряхнул уставшими крыльями.

— Здравствуй, красна девица. Я Роек, сын Рауга, из западного леса. Помощь твоя мне нужна… не откажешь?

— Не откажу. — снова улыбнулась дева. — Что тебе надобно, Роек, сын Рауга?

— Разрыв-травы стебелек… всего один, заклятье мне снять надобно со спасителя своего. Околдовала его птица Сирин, хочет в раба превратить.

Березовая душа вздохнула, покосившись в сторону озера.

— Будет тебе Разрыв-трава. Хоть Сирин и хозяйка этой части леса, а все — негоже людей в рабов превращать… идем со мной.

Поднявшись, дева пошла куда-то в глубь леса, легко ступая. В ее ушах вместо сережек покачивались глянцевые березовые листочки, на рукавах сарафана дрожали капли росы.

— Повезло мне встретить тебя до зимнего сна. Век благодарен буду за твою помощь.

Услышав такие слова, березовая душа покраснела, как маков цвет и махнула на вороненка рукой — скажешь, мол, тоже.

— Обитатели леса помогать должны друг другу, да жить в мире и согласии. Одним домом живем, одним миром, и все друг с другом связаны. Тем более, вон ты махонький какой, едва на крыло встал — а уже друга нашел, и помочь ему стараешься. Как же я тебе в таком деле не подсоблю?

Дойдя до небольшой полукруглой полянки, дева остановилась. Взмахнула рукой, и все растения вокруг зашелестели, словно от порыва ветра. Последовав за внутренним чутьем, она прошла к краю поляны, заросшему лещиной, наклонилась, и пошарив рукой в переплетениях травы, вытащила один крохотный стебелек. На месте разрыва у стебелька багровел алый сок, похожий на капельку крови.

— Держи, Роек. Надеюсь, ты знаешь, как обращаться с Разрыв-травой, чтобы она подействовала, как тебе нужно.

— Порвать на части, выдавить сок, смешать тот сок с ключевой водой и дать заклятому выпить все до последней капли.

Березовая душа улыбнулась, снова погладив вороненка.

— Верно все, только у Сирин заклятья особенные, большой силой наделена она от природы. Так что дам я тебе вместо ключевой воды немного сока от своего дерева. С ним точно задуманное получится. Но времени у тебя немного будет —