придушить хваленого идальго Эрнана Кортеса, позарившегося на владения вождя Монтесумы, и утопить его тело в чане с соусом «Табаско». Конечно, будучи историком, я уже давно знала, чем закончится эта судьбоносная встреча двух людей, принадлежавших к абсолютно разным культурам. Происходящее, по сути, выглядело столь же невероятно, как встреча Тутанхамона с Карлом XII. И тем не менее было реальностью.

«Два человека – посланцы двух чуждых миров – внимательно изучали друг друга. Но вот Кортес сделал шаг вперед. С видом знатного гранда, щедро раздающего неслыханные богатства, конкистадор протянул Монтесуме нитку дешевых бус из граненого цветного стекла. И было нечто символическое в том, что в обмен на эти жалкие побрякушки он получил от ацтекского монарха два золотых ожерелья тончайшей работы».

Дальнейшее развитие событий мне было хорошо известно. И года не прошло, как Монтесума был мертв, а великолепный город Теночтитлан разрушен до основания. Вся Мексика стонала в агонии под тяжким гнетом чужеземных завоевателей. Когда последовало ожесточенное восстание, история гласит, испанцы отступили с множеством золота, а затем вернулись и осадили столицу ацтеков, обеспечив себе законное завоевание и добавив славу Испании своей гигантской новой территорией, которая стала известна как Мексика.

В историческом сообществе с тех пор гуляли различные версии произошедшего, и множество мифов было развеяно лишь спустя долгое время. Неудивительно, ведь после завоевания мало кто из свидетелей был готов поведать правду, и уж тем более не участники, пожелавшие скрыть свои грехи под пылью веков. Влияние, земли, трофеи войны – все это легло в основу фундамента триумфа Кортеса. Потребовались целые века, чтобы превратить Теночтитлан в Мехико, и всего несколько поколений, чтобы распространить другую историю, рассказать целый ряд лжи о Монтесуме и ацтеках и сделать его исторической правдой.

Как я уже говорила, истоки были важней легенд и вранья, и это оказалось неоспоримым фактом еще до того, как я переступила порог национальной библиотеки Делавэра. Содрогаясь от приступа внутренней несправедливости, я проглотила кусочек протеинового батончика, взглянув на часы – было без четверти три. Пора было возвращаться. Автобус до Уилмингтона отправлялся с вокзала в четыре часа, а я еще собиралась прикупить парочку книг в маленькой лавке при музее. Покидая читальный зал, несмотря на обещание не строить долгосрочных планов, я поклялась, что в следующем году доберусь до Вашингтона и проведу весь день в Смитсоновском институте.

* * *

Чертов автобус уехал, не пережив моего двадцатиминутного опоздания. Следующий ожидался не ранее чем в полночь, так что я проклинала все книжные магазины на свете, свою неосмотрительность и Эрнана Кортеса, раз уж на то пошло. Он все равно уже попал в список моих нелюбимых персонажей в истории. Разъяренная и отчаявшаяся, я купила новый билет, закинула сумочку на плечо и тесней прижала к груди две увесистые книги, шагая по улице в поисках места, где можно было бы скоротать время.

Путеводитель, который пришлось купить на вокзале, потратив еще четыре незапланированных доллара, говорил, что через три квартала от вокзала есть несколько кафе и блошиный рынок. Границу второго я запретила себе переступать под страхом потерять остатки сбережений – играть с судьбой в колесо фортуны дважды за день было бы глупо.

В животе неприятно скребло от голода, но я подавляла желание броситься в объятия первой попавшейся булочной, твердым шагом направляясь к кофейне, где намеревалась заказать только кофе и купить сэндвич навынос перед уходом, чтобы съесть его в автобусе и не умереть с голоду до момента, когда смогу разрезать свой праздничный торт.

– Вайолет! – крикнул кто-то, и мои вкусовые рецепторы, буквально только что пребывавшие в возбужденном состоянии, моментально атрофировались. Повернув голову в сторону мощеной дороги, я заметила «Шевроле Кобальт», какие часто брали в аренду у нас в городе.

– Уилл… – Первое, что пришло на ум: «Какого черта он делает в другом штате?» и второе: «Не слишком ли все это странно?».

Так же странно, как появление Санта-Клауса на вечеринке в честь Дня независимости, одним словом – чертовски.

– Что ты здесь делаешь? – выкрикнул он в окно своей машины, выглядя не менее удивленным, чем я.

– Это была моя реплика, – сурово сказала, подходя ближе, чтобы мы не кричали на всю улицу. Позади «Шевроле» уже собралась небольшая вереница машин, громко сигналя.

Уилл сморщился, как от нестерпимой боли.

– Залезай, пока чье-нибудь нетерпение не переросло в размахивание бейсбольной битой. – Он потянулся и открыл пассажирскую дверь. У меня почти не было времени на обдумывание своих действий, поскольку пробка становилась все больше.

В салоне довольно приятно пахло свежестью и ненавязчивым, но легко узнаваемым ароматом сирени. Моей любимой. Это было еще более странно.

Уилл переключил передачу и двинулся вперед. Мы нарушили молчание одновременно:

– Куда тебя подбросить? – спросил он.

– Так что ты делаешь в Делавэре? – повторила свой предыдущий вопрос я, водя рукой по шероховатым книжным корешкам. Иногда в такие моменты я думала, что мой изъян не такой уж и страшный, ведь некоторые люди вообще никогда не увидят мир, а книги им приходится читать, полагаясь на ощущения кончиков пальцев.

– Оказывается, если вбить в «Гугл» «экскурсия по Уилмингтону», можно заблудиться, – с ноткой сарказма ответил парень.

– Ты ведь шутишь? – Я повернула голову, изучая суровое лицо Уилла и не теряя надежды на то, что уровень его интеллекта не опустился до критической отметки. На долю секунды его бесстрастная маска спала, обнажив проблеск веселья. Конечно, он шутил. – На побережье с полсотни городов куда лучше нашего.

– И все-таки ты выбрала один.

Ха!

– Можешь высадить меня вот здесь, – указала пальцем в сторону ближайшей закусочной, на черной вывеске которой мелом были написаны некоторые позиции из меню и цены, от взгляда на которые у меня не развивалась аневризма. В животе снова заурчало, и я поспешила отстегнуть ремень безопасности. Взгляд прошелся по салону и скользнул на заднее сиденье, тогда-то я и заметила букет сирени, перевязанный темной лентой.

В жизни каждой слишком мнительной девушки хотя бы раз наступает момент, когда за долю секунды она просчитывает несколько десятков сценариев и перебирает в голове предположения, половина из которых не имеют ничего общего с реальностью. Это был как раз он. Сотня вопросов хлынула в мозг одновременно.

Кто эта девушка? Почему он, черт возьми, в городе? Она тоже здесь живет? Почему именно сирень, неужели в мире так мало других цветов? Какое мне вообще дело?

– Похоже, ты собиралась перекусить, – напомнил Уилл.

Я вынырнула из своих изнурительных и непрошеных мыслей, заметив, что Уилл заглушил мотор автомобиля. Он смотрел на меня нечитаемым